Звездный корсар
Шрифт:
— Созданной нами, — заметил Ариман.
— Какая разница? — спросила она. — Мы ответственны за каждый свой шаг. Создав мыслящее существо, мы не имеем права влиять на его свободу.
— Мы и не будем влиять на эту так называемую «волю» открыто. Все останется в незримости. Существа об этом ничего не узнают.
— Еще хуже! Тайное преступление.
— Достаточно! — поднял голос Ариман, и зловещие огоньки вспыхнули в его глазах.
— Ты внесла дисгармонию в работу Конгресса. Достаточно нам своих проблем.
Моделирование Нового Мира решит множество загадок. Проект одобрен
— И вас не интересуют альтернативные возможности? — поразилась Громовица.
— Где они? — небрежно спросил Ариман. — Пустые разговоры. Детские прожекты…
— Ты — деспотичен, Ариман. Ты забыл о Хартии Космоса. Единство разве предусматривает подчинение всех воле одного?
— Я это учил в школе первого цикла, — насмешливо ответил Ариман. — Это было тысяча шестьсот циклов назад…
— Тем хуже для тебя. Ты пренебрег Хартией…
— Ты хотела напомнить мне о демократизме заветов наших предков? — с раздражением спросил Ариман. — Хартия — не канон. В наших руках — судьба Системы, судьба миллиардов. И потом — зачем ты здесь, Громовица? Горикорень! В твоей группе — своеволие. Разве для этого мы собрались?! Где результаты эксперимента? Я ожидаю доклада. Отчитайся перед Конгрессом.
Горикорень дал знак Громовице. Она неохотно села. Тогда руководитель Группы Многомерности медленно двинулся к центру амфитеатра. Остановился рядом с Ариманом. Пристально взглянул в глаза Главного Координатора. Затем обратился к Конгрессу.
— Центр познакомил нашу группу с проектом две спирали назад. Было велено провести эксперимент по созданию трехмерного мира в ограниченных масштабах с ускоренным течением времени. Мы улетели в избранный участок Пространства-Времени, но моделирование не провели.
— Как? — вздрогнул Ариман. — Перед этим ты сказал ложь?
— Я сказал правду.
— Эксперимент проведен. Эксперимент не проведен. Что за дикий алогизм? Ты решил заняться на Конгрессе софистикой?
— Нет! — твердо молвил Горикорень, не обращая внимания на гнев Аримана. — Эксперимента в Пространстве-Времени мы не проводили, но смоделировали его в психополе…
— Зачем? — воскликнул Главный Координатор.
— Чтобы знать последствия.
— И что же?
— Проект преступен, — холодно ответил Горикорень. — Громовица высказала нашу общую мысль.
— Это так! — дружно поднялись со своих мест шесть Космократоров.
Ариман нахмурился.
— Я вижу, вы пришли сюда с провокационной целью…
— Мы пришли для выяснения Истины, — возразил с достоинством Горикорень. — Психомодель подтвердила догадку, что искусственно созданный мир будет противоречив и хаотичен. К стихийным противоречиям добавятся противоречия нашего Собственного разума. Ведь творение и творцы — нераздельны. Мы создадим космическую темницу, трехмерное инферно. А поскольку существа того мира будут отчуждены от нас, то безвыходность нашей психики, наше бессилие, сомнения, наши проблемы станут их горем, их мукою. Они будут нести кару за чужое преступление.
Я уже не упоминаю о том, что мы имеем намерение обкрадывать их психически. Это вообще
Присутствующие безмолвствовали. Не смотрели друг другу в глаза. Плыла тяжелая тишина. Приближалась гроза. Ариман могучим усилием воли сдержался от взрыва.
Сухо спросил:
— Альтернатива?
— Предложим альтернативу, — грустно улыбнулся Горикорень. — Мы долго размышляли над кризисом нашего человечества. Это — закономерная ступень. После нее или новое вознесение, или гибель.
— И ваша группа видит выход вне осуществления моего проекта? — настороженно спросил Ариман.
— Да.
— Объясни.
— Скажу. Это единственная возможность, но она всеобъемлюща. Она не деспотична, а эволюционна. Она тяжела, но перспективна. В чем корень нашего кризиса? В ограниченности индивида. Он искра Беспредельности, но не Беспредельность. Он — волна в Океане, но не Океан. Итак, практически он — ничто перед бездною Несказанного. Почему же мы удивляемся обесцениванию смысла Бытия? Индивид ограничен набором дискретных чувств и лишен возможности познавать мир в его глубинной динамике. Форма более не принимает новой сути. Итак, надо устранить тиранию формы…
— Как? — остро спросил Ариман.
— Экстериоризация сознания. Эксперименты по выходу из тела, по созданию динамического двойника в ноосфере. А далее — объединение индивидуального сознания с Информсферой Беспредельности…
— И таким образом — потеря личности?!
— Нет, завоевание бесконечности!
— Растворение себя в океане безликости, — желчно промолвил Ариман.
— Вот чего ты боишься! — насмешливо сказал Горикорень. — Разве может потерять себя частица, приобщаясь к Целому?
— Кто имеет личность — тот не потеряет ее! — воскликнула Громовица, поднимая руку.
— Личность приобретет небывалые возможности, — добавил Горикорень. — Вместо одного мозга — коллективная информация Безмерности, вместо одного сердца — Единое Сердце Вселенной, вместо одного-двух друзей — вся многоликая динамика психической жизни мириадов миров. Проводя эксперимент, мы услышали могучий призыв Многомерности — восстать против Времени, овладеть Вечностью. Опасности?
Они есть. Но цель — волшебна! Братья! Сравнивайте: создание иного мира и подчинение его своей воле с преступной целью или объединение собственной психики с Космическим Океаном? Выбирайте!
— Выбора нет! — грозно возразил Ариман. — Закон суров. Мы вынуждены ему подчиниться. Группа Космократоров Многомерности не выполнила приказа Центра, своевольно изменила условия эксперимента. Они подлежат суду.
— Не бывать этому! — закричали Космократоры.
Амфитеатр недовольно зашумел. Ариман стоял насупив брови.
— Полномочия последнего решения у меня, — властно отчеканил он. — Беру всю ответственность на себя. Эксперимент по созданию Трехмерного Мира начнем немедленно. Космократоры и Демиурги отобраны. Группа Многомерности от участия в творении устраняется. Она будет заключена в Тартаре до особого распоряжения!