Звёздный огонь
Шрифт:
– Что-то наш гость не очень словоохотлив. Амари, быть может, ты его попросишь?
– П-прошу, – запнувшись, сказал принц, но этого оказалось мало – Фейра по-прежнему молчал. И тогда Капитан-Император впервые за весь вечер вспомнил про Ризель и ласково проговорил:
– Дочь моя…
«Помоги мне, Фаби, – прошептала Ризель одними губами. – Я не хочу!»
«Так нам пора? – спросили подземные твари нестройным хором. – Сейчас?»
«Да, – ответила Фаби. – Пора».
И
– …попроси его быть с нами откровенным. Ты же сделаешь это ради меня?
Ризель, чье лицо сделалось почти таким же бледным, как волосы и платье, не успела ответить – заговорил Кристобаль Фейра, но уже совсем не тем неживым, стеклянным голосом, который звучал до этого.
– Не тревожьте Её Высочество, мой повелитель, я и так всё расскажу. – Феникс вскинул голову, улыбнулся чуть-чуть надменно. – Эйдел, мой клан и впрямь всегда был самым маленьким, а теперь я и вовсе остался один. Да будет вам всем известно, что дар Феникса, сила иного пламени, есть величина постоянная – и поэтому ни один ребенок в нашем клане не мог родиться без искры, пусть даже маленькой! Мои соплеменники опасались иной напасти – огненного безумия, и именно оно сразило моего брата, о котором никто из вас никогда не слышал… Ты доволен ответом?
– Дар Феникса – величина постоянная? – повторил Эйдел, встревожено нахмурив обгорелые брови. – Что это значит?
– Это значит, что я сильнее, чем были мои отец и брат вместе взятые, – сказал Кристобаль Фейра и, поднявшись, повел головой, как будто мог увидеть зал и собравшихся в нем магусов сквозь черную повязку. – Это значит, что сорок лет назад Капитану-Императору пришлось заплатить слишком дорогую цену за то, чтобы подчинить себе шесть семейств… а на фениксов ему уже тогда силы не хватило, и он надорвался. Дар не покинул Его Величество, но зато произошло кое-что иное: на него всей тяжестью обрушилось время, которое заставляет тела людей стареть…
Аматейн вскочил, взмахнул рукой – кресло Фейры с грохотом опрокинулось, но сам он устоял и продолжил, смеясь:
– Ты поступил верно, лишив меня возможности использовать дар Феникса – да, и великая сила иногда бывает бесполезной! – Какой-то странный шум ненадолго прервал его – словно за стенами зала вдруг кто-то принялся перекатывать металлические шары, и шаров этих было просто неисчислимое множество! – Но ты забыл о том, что между нами есть кое-что общее – мы были учениками одного корабела…
Капитан-Император вновь поднял руку, но феникс в этот момент произнес:
– Для того, чтобы использовать его науку, не нужны ни руки, ни глаза!
И Аматейн вдруг упал на колени, как будто его ударили со спины.
Лишь те из присутствовавших магусов, кто был связан с собственными фрегатами, поняли, что произошло, хотя поверить в это им было очень непросто: Капитан-Император утратил свой корабль. Кристобаль Фейра воспользовался знанием, которое передал ему Эрдан-Корабел перед тем, как учитель и ученик расстались навсегда…
Освобожденная, «Утренняя звезда» немедленно нашла себе нового навигатора.
– Мерзавец, что ты натворил! – завопил Джессен Витес,
– Вы… не осмелитесь… – прохрипел Аматейн; его тело словно сковал паралич. – Вы никогда… не сумеете… уйти отсюда…
– Возможно, – ответил Кристобаль Фейра, усмехнувшись. – Но попытаться не грех!
Словно в ответ на его слова странный металлический шум усилился, и спустя мгновение в пиршественный зал ворвались новые гости, которых никто не приглашал. Это были не люди и не магусы, а те, о чьем близком соседстве обитатели Яшмовой твердыни и не подозревали… впрочем, они просто были столь же слепы, как белесые змеи, населявшие подземные пещеры.
Безобидные, бестолковые, безмозглые мехи пришли по зову той, которая умела с ними говорить. Их были десятки тысяч, и им понадобилось не так уж много времени, чтобы погрузить дворец в хаос и панику.
«Мать, ты этого хотела? Мы повинуемся…»
Когда первая волна стальных чудищ затопила всё вокруг и ненадолго первостепенной заботой каждого стала сохранность собственной шкуры, Амари перепрыгнул через стол, ринулся к своему капитану – Фейра к этому моменту уже успел вернуть себе «Невесту ветра» – и помог фениксу освободиться от повязки на глазах. Стоило ему это сделать, как сковывавшие руки пламенного магуса оковы тотчас же пролились на пол лужицей расплавленного металла.
– Отойди, сгоришь, – севшим голосом прошептал Фейра, и принц повиновался. Огненный призрак, однако, не появился: у феникса были сломаны пальцы, и он не мог управлять иным пламенем так, как раньше. Но всё же его окутало облако горячего воздуха – дрожащее красное марево, в котором и мгновения не продержалось бы ничто живое.
– Капитан Фейра! – позвал женский голос, и феникс обернулся. – Я хочу попросить об одной услуге, – сказала Алиенора. Губы императрицы дрожали, она была очень бледна, но вовсе не от испуга. – Спаси моих детей, пламенный, увези их отсюда!
– Слушаюсь, Ваше Величество, – ответил магус-пират, почтительно склоняя голову. Поверженный, но не побежденный Аматейн начал подниматься с колен, но в этот миг мехи что-то сделали с лампами, и во всем зале остался лишь один источник света – мерцающая фигура феникса. «За мной!» – позвал он, и без всякого приказа Амари и Ризель подчинились. Фаби, похожая на куклу, последовала за своей хозяйкой…
В доке, где стояла «Невеста ветра», тоже началась паника – фрегат, который считали прирученным, вдруг словно сошел с ума и принялся мотаться из стороны в сторону. Никто не мог приблизиться к «Невесте», она внушала ужас – ведь раньше корабли, лишенные команды, приходили в неистовство лишь перед превращением в кархадона, одного из самых страшных хищников морских глубин. А на зеленопарусном фрегате из всей команды остался лишь ларим – он носился по реям, восторженно вереща, и ждал, когда вернется хозяйка.