Звёздный огонь

Осояну Наталья

– Какая самоотверженность… – вздохнул Рейнен. – Что ж, тогда я вряд ли сумею вам помочь, хотя желаю этого всей душой. Очень жаль.

– Хотелось бы понять, отчего вы вообще решили нам помогать, – сказал пересмешник и запоздало вспомнил, с кем разговаривает. – Ваше Высочество… мастер Корвисс…

«Да, – подумала Фаби. – Я бы тоже хотела это знать».

На лице алхимика появилась странная улыбка.

– Ответь мне для начала на один вопрос: почему ты служишь Кристобалю Фейре?

– Он мой капитан, – Хаген пожал плечами. – Нас объединяет «Невеста ветра».

Боюсь, я не сумею объяснить природу этой связи, как не сумел бы объяснить природу любви… Но какое отношение это имеет к Капитану-Императору?

– В том-то и дело, что никакого, – сказал Рейнен. – Когда-то я тоже служил верой и правдой сначала его деду, потом отцу, а после – и самому Аматейну. Я считал, что поступаю так ради благополучия своего клана и всей империи, как бы пафосно это ни прозвучало. Конечно, иногда мне приходилось смирять свою гордость и подчиняться повелителю, однако это была не самая большая цена из всех возможных – дерево тоже гнется на ветру, так?

– Но вам пришлось заплатить и самую большую цену тоже? – спросила Эсме. Алхимик взглянул на неё с легким удивлением, а потом тяжело вздохнул и закрыл глаза: ему было тяжело и больно вспоминать об этой «цене».

– Да, – сказал он наконец. – Однажды меня сломали.

– Как и меня, – негромко проговорила Ризель и тотчас же отвернулась, пряча лицо. Фаби ощутила всю глубину горя своей госпожи и наконец-то поняла: все странные поступки Её Высочества, которые принято было считать чудачествами или проявлениями упрямства, на самом деле были частью одного сложного плана, который, в конце концов, должен был вывести её на свободу, позволить ей вырваться из Яшмового дворца. Но предусмотрела ли Ризель то, что случилось с Хагеном и остальной командой «Невесты ветра»? «Нет, – подумала Фаби. – Для неё это оказалось такой же неожиданностью, как и для всех остальных».

Ещё один вопрос не давал компаньонке покоя: какая же роль была уготована ей?

– Значит, снова месть… – пробормотал Хаген и недоверчиво покачал головой. – Где держат капитана?

– В тюремном подземелье, не так далеко от того места, где держали тебя, – ответила Ризель. – Но ты обратно не вернешься.

– Это почему же?

– Я уже всё подготовил для того, чтобы оставить тебя в лаборатории, – снова вмешался Рейнен. – Сюда посторонние не заходят, поэтому можно не опасаться разоблачения… Все будут думать, что я просто воспользовался шансом исследовать, как устроен пересмешник. Собственно, я именно это и сказал сегодня, когда просил Капитана-Императора о небольшом одолжении.

– Полужизнь… – Хаген скривился. – Сложись всё по-другому, вы бы с удовольствием так и сделали.

Алхимик как-то неопределенно махнул рукой – это могло означать и «да», и «нет».

– Не будем уточнять, – сказал он. – Обсуждать секреты клана с чужаком я не намерен. Здесь тебе ничего не угрожает, но вот что делать дальше, я понятия не имею.

– Это уже моя забота, – заговорила Ризель. – Нужно только выждать время.

– Эй, постойте! – воскликнул пересмешник. – Я же сказал, что не уйду один!

– Тогда тебе лучше сразу

вернуться в камеру, – произнес Рейнен Корвисс. – Или ты можешь предложить какой-то план по спасению Кристобаля Фейры и его команды? – В ответ на это Хаген вынужден был покачать головой. – Вот видишь. У тебя нет другого выхода, кроме как спасать собственную шкуру…

– Нет, – решительно ответил оборотень.

– Ну и дурень! – рассердился алхимик. – Фейра обречен, ему прямая дорога на плаху, а ты мог бы выжить, раз принцесса соизволила рискнуть. Что толку погибать, скажи?

– Вы не поймете…

Рейнен окончательно разъярился, прошипел ругательство, чей смысл от Фаби ускользнул, и ушел – скрылся где-то в недрах лаборатории. Ризель тяжело вздохнула, взглянула на Фаби, словно ожидая помощи от своей компаньонки, и сказала:

– Эсме, пора возвращаться, пока никто не заметил твое отсутствие… да и моё тоже. Хаген, ты останься! Мастер Рейнен вспылил, но он скоро вспомнит, что обещал мне спрятать тебя здесь на несколько дней. – Помедлив, она прибавила: – Возможно, за это время я сумею что-нибудь придумать.

Хаген покачал головой.

– Всё это похоже на бред, Ваше Высочество. Позвольте повторить вопрос – зачем?

– Я принцесса, – ответила Ризель, пожимая плечами. – Считай, что такова моя прихоть…

Три девушки вышли из лаборатории, не таясь от взгляда Альмера. Проходя мимо растерянного молодого ворона, Ризель шепнула ему: «Забудь!» – и этому приказу он не смог воспротивиться. Фаби шла позади, наблюдала за своими спутницами и размышляла, как бы передать Эсме послание крылана. «Вы должны стойко держаться и ждать…» Нет, это были пустые слова, способные лишь причинить боль. В том, как их произнес человек-птица, было нечто недоступное Фаби, нечто доселе неизведанное. «Я не смогу!» – поняла она и почувствовала, как сжимается сердце.

В этот миг Эсме обернулась и протянула ей руку.

Это была просьба, не приказ, но Фаби повиновалась…

Её прикосновение походило на легкий ветерок с моря – чистый, прохладный.

Губы целительницы шевельнулись, с них слетело неслышное «Благодарю!» Ризель обернулась, почувствовав, что нечто вышло из-под контроля, но то ли не заметила их изменившихся лиц, то ли просто не сочла это стоящим внимания. Принцесса вновь выглядела уставшей – должно быть, проходило действие снадобья, которое она приняла перед уходом.

– Фаби, дальше ты пойдешь…

Она не договорила – замерла, уставившись на что-то за спиной компаньонки. Фаби вдруг услышала позади себя шорох и поняла, в чем дело, даже не обернувшись. За ними следовал мех-паук – один из тех, кого слугам Капитана-Императора удалось приручить и выдрессировать. Шпионы из этих тварей получились весьма своеобразные: они не могли говорить, но точно знали, кто и где мог находиться. Обнаружив нарушителя, мех-паук становился его постоянным спутником, и Джессену Витесу оставалось лишь хорошенько расспросить, что именно тому понадобилось в запретной части Яшмового дворца.