Звёздный огонь
Шрифт:
– Вот оно как! – смущенно проговорил правитель. – Прошу меня простить за бестактность, я вовсе не хотел…
– Не стоит извинений. Мы говорили о южных морях?
– Да, южные моря! – Нами обрадовался возможности сменить тему. – Там были когда-то великие города, по сравнению с которыми которых Каама или даже Аламеда показались бы в лучшем случае предместьями! Знаете, капитан, иной раз мне кажется, что это всё пустые сказки, глупые россказни – а иногда я словно наяву вижу эти города, навечно канувшие в пучину! Глупо…
– Ничего подобного, –
С каждым его словом глаза Нами становились всё шире, а во взгляде появился угасший было огонь. Он подался вперед, как будто боялся упустить что-то важное, и на миг позабыл о своих бедах.
– О-о, капитан, вы должны мне обо всем рассказать! Но ваш друг, он…
– Он предпочел остаться там, – магус отвернулся. – Так уж сложилось… Нами, покажите мне карту острова!
Правитель подошел к стене, почти полностью закрытой плотным занавесом, и потянул за толстый витой шнур с кисточкой. Занавес отошел, за ним оказалась карта – огромная, во всю стену, изобиловавшая мельчайшими подробностями. Хоть пересмешник мало что смыслил в таких вещах, он оценил мастерство художника, а Умберто присвистнул от удивления.
– Превосходная работа! – уважительно сказал Крейн. – Такой не постыдился бы и столичный мастер. Чья она?
– Эту карту делали несколько человек, – сказал правитель со странной грустью в голосе. – Но руководил ими и рисовал её мой сын.
– Как это Лайра не забрал его к себе, копировать древние манускрипты и карты? – искренне удивился Крейн. – Дражайшее величество любит лучшее и лучших, в этом он настоящий король!
– Тэррон провел в Кааме год, но вернулся, – ответил Нами. – Я радовался этому, но лучше бы Лайра его не отпускал… он один из тех, кто испил отравленной воды…
Теперь Хагену многое сделалось понятно – и отчаяние, то и дело проскальзывавшее во взгляде правителя, и надежда на спасение, пришедшее в Ямаоку под изумрудно-зелеными парусами.
– Его сон похож на смерть, – отрешенно проговорил Нами. – Он почти не дышит…
– Всё будет хорошо, – Крейн подошел к измученному непосильными заботами человеку и положил руку ему на плечо. – Вот увидите, мы расправимся с нею. А Эсме – лучшая целительница Десяти тысяч островов, она творит чудеса.
– Заступница… – выдохнул правитель. – Пусть она поможет…
Капитан шагнул вперед, к карте, и надолго застыл перед ней, внимательно разглядывая каждый штрих. Особенно Крейна интересовали очертания побережья, и Хаген невольно начал догадываться, о чем он сейчас думает: ведь если тварь кто-то привез на остров, он должен был оставить следы… или, быть может, этот «кто-то» всё ещё здесь.
– Умберто, глянь-ка сюда! – позвал капитан. – Я хочу, чтобы ты взял лодку и проверил вот эту бухточку… и вот эту тоже… Нами, западная часть острова необитаема,
– Да, – отозвался правитель. – Там одно время жили несколько семей, но потом перебрались поближе к городу. В тех лесах водятся ядовитые змеи и ещё много разных тварей…
– Превосходно. Ты меня понял? Посмотри внимательно на карту. Ты пройдешь вдоль берега и внимательно всё осмотришь. Вдруг эти места не так уж и безлюдны?
– Ясно, капитан.
– Тогда отправляйся, не стой! То есть, я хотел сказать… – магус на мгновение умолк, словно его вдруг охватили сомнения. Умберто и Хаген переглянулись, предчувствуя, что прозвучит сейчас, и не ошиблись. Крейн, усмехнувшись, договорил:
– Отправляйтесь-ка вдвоем!
Тот злополучный ливень его чуть было не убил.
Неделя болезни сделала молодого магуса беспомощней новорожденного котенка. Он с трудом вставал с постели – дрожали ноги, кружилась голова, – и не мог поднести ложку ко рту, не расплескав половину содержимого. Эта слабость, как и внезапное осознание собственной смертности, угнетали Хагена, но всё-таки в глубине души он желал, чтобы прежние силы подольше к нему не возвращались.
И причиной этому была Трисса.
Кузина напрочь позабыла о тех месяцах, когда они относились друг к другу как совершенно чужие люди и едва ли парой слов обменивались за ужином. Второй такой заботливой сиделки было не сыскать, и, что самое главное, во всех её поступках чувствовалось искреннее, неподдельное беспокойство. Трисса сидела у его постели день и ночь, подавала лекарство, кормила с ложечки, читала дурацкие травники Пейтона, которые вдруг стали для молодого пересмешника самыми интересными книгами на свете. Она рассказывала ему о том, что происходило в городе, они шутили, смеялись и строили планы на будущее…
Как-то раз на исходе дня Пейтон милостиво отпустил больного племянника погулять по набережной – естественно, под присмотром сиделки. Когда они отошли достаточно далеко, Трисса взяла кузена под руку, и он почувствовал себя счастливейшим из небесных детей.
– Ты не устал? – заботливо спросила девушка. – Мы можем вернуться, если ты ещё не чувствуешь себя достаточно сильным.
– Готов идти с тобой хоть на край света! – бодро отозвался Хаген, хотя на самом деле каждый шаг давался ему с трудом. – Пешком, естественно!
– Герой! – фыркнула Трисса. – Пешком он пойдет, как же. Ещё неделя не прошла, как помирал, и теперь уже на край света собрался…
– Так ведь не умер же, – сказал он и чуть было не добавил: «Как это случилось когда-то с моими родителями…» – И всё благодаря тебе, кузина!
– Нет-нет, я тут ни при чем, – она смутилась и покраснела. – Ты лучше вот что мне расскажи… давно хотела спросить… мой отец, он ведь ещё не требовал от тебя каких-нибудь странных услуг?
– Странных? – переспросил Хаген, чувствуя внезапный холод. – О чем ты?