Звёздный огонь
Шрифт:
– Не, это что-то другое! – продолжал играть Хаген. Удивление в глазах Гарона угасло, он начал беззвучно отдавать приказы своим помощникам. – Вроде бревна… но с глазами… и с шипами!
Существо, рожденное фантазией пересмешника, вряд ли смогло бы удержаться на воде, и всё-таки один из матросов заинтересовался.
– С шипами, говоришь? Ну, сейчас поглядим…
Высокий и худой как щепка парень выбрался на палубу и пошел в сторону Хагена, но не успел сделать и двух шагов, как повалился навзничь. Гарон еле успел его подхватить и оттащил в сторону – туда, где уже лежали вахтенные.
Дальше
– Осталось четверо, – шепнул Гарон. – И спящие. Теперь наша очередь, оборотень!
Он спрыгнул в трюм первым, следом отправились остальные, а когда спустился Хаген, там уже было тихо и спокойно. Пересмешник не сумел сдержаться: при виде неподвижных тел он вздрогнул и боязливо огляделся. Что помешает этим лихим ребятам выкинуть его за борт и отправиться на черном корабле в погоню за удачей, которая так долго обходила их стороной? Ведь Лайре они и слова-то не давали…
– Тащите-ка сюда капитана, – сказал Гарон своим обычным голосом. – Хочу с ним поговорить. А ты не трусь, оборотень. Я, быть может, и сошел с ума, но всё-таки помню, что такое честь.
Пересмешник ничего не сказал; ему сделалось стыдно за собственные мысли. Гарон это прекрасно почувствовал, но тоже промолчал – его, как было видно по лицу, что-то беспокоило. В ожидании, пока капитана черного корабля приведут – а сомнений в том, что у «ребят» всё получится, не было, – Гарон прошелся по палубе, где большую часть свободного места занимали пушки. Десять орудий стояли в два ряда, по левому и правому борту, устремив носатые рыла наружу, послушно ожидая приказа.
Хаген предпочел разглядывать их издалека.
Пушки готовы были нести смерть и разрушение, хотя и выглядели при этом вовсе не так жутко, как успел вообразить себе пересмешник, ни разу в жизни не бывавший в форте и имевший представление о звездном огне лишь по его запаху. Оказалось, что «пушка» – это металлическая труба, окольцованная в нескольких местах обручами и установленная на низкой платформе. Рядом с каждым орудием стояли ящики; из одного такого ящика Гарон вынул некий круглый предмет и сказал, не глядя на пересмешника:
– Вот летит эта штуковина и, ударившись о борт корабля, взрывается. Всё вокруг начинает гореть, и огонь потушить невозможно. Да к тому же фрегат мгновенно впадает в такую ярость, что ни один, даже самый умелый капитан не сумеет с ним справиться. Поэтому обычно даже захудалому форту хватает одного выстрела, чтобы какой-нибудь наглый пират удрал, поджав хвост… одного или, быть может, двух. Но меня сейчас волнует другое… – моряк тяжело вздохнул. – Вот скажи, что ты видишь вокруг?
– Изуродованный фрегат, – ответил Хаген. – Существо, бывшее некогда свободным и прекрасным, но ныне превратившееся в машину для убийства.
– Мне дела нет до фрегата, – грубовато ответил Гарон, но в его голосе не было прежней убежденности. – Здесь десять пушек, а их ведь не находят в море. Это форт, оборотень. Чтобы снарядить этот корабль, какую-то крепость
Так ли это было на самом деле? Если и впрямь черные корабли принадлежали Капитану-Императору, то у него вполне мог оказаться в запасе десяток-другой пушек, да и в форте Аламеды их было более чем достаточно. Но рассказывать Гарону о своих догадках Хаген не собирался, тем более что его самого интересовали более близкие и конкретные вещи: почти беззащитная Каама и…
…на мгновение он ослеп и оглох, оказавшись в полной темноте и тишине, которые, должно быть, царили до начала времен или же должны были нагрянуть в конце мира, когда от великого костра, пригрезившегося пересмешнику при появлении Феникса, не останется даже пепла. Осознавать себя запертым в этой темнице было до того жутко, что Хагену показалось – ещё миг, и он сойдет с ума…
– Ты чего? – спросил Гарон, но ответить Хаген не успел. Сверху послышался шум, и к ногам пересмешника свалился какой-то незнакомый человек – да так и остался лежать, хотя сознания не потерял. Он скорчился на полу, закрывая голову руками, и простонал: «Пощадите!» Магус обомлел: вот это скулящее ничтожество, не имеющее сил даже посмотреть на лица тех, кто захватил его корабль, и есть капитан?..
– Встань, – сказал Гарон. – Ты позоришь не только себя, но и всех навигаторов.
Незнакомец кое-как взял себя в руки и медленно поднялся. Был он невысокого роста, худой и сутулый, а на его лице даже в темноте с легкостью можно было разглядеть выражение неизбывного ужаса. Хаген невольно представил себя на месте этого человека: подвластный ему неуязвимый корабль, плавучую крепость, перед которой оказались бессильны король Окраины и один из самых опасных пиратов всего Океана – этот корабль в мгновение ока захватила горстка оборванцев! Презрение, которое поначалу испытал пересмешник, сменила жалость.
– Кто вы такие? – спросил он, опередив Гарона. Навигатор взглянул на магуса с внезапной надеждой и сбивчиво затараторил:
– Я тут ни причем! Меня заставили, это всё они, мы должны были встретить тут Задиру, а я вовсе не… нас всех сюда пригнали насильно…
«Не больно-то похоже», – фыркнул Гарон, но Хаген жестом заставил его замолчать. «Задира» – это было прозвище Вейлана-Ястреба, так его называли в столице. Значит, Крейн и Арлини не ошиблись: черные фрегаты и в самом деле ждут подкрепления, причем существенного. «Этой ночью всё решится, – понял Хаген. – Медлить больше нельзя!»
Но горе-капитан продолжал говорить, и от его слов у магуса волосы встали дыбом.
– Я никакой не навигатор вовсе… – В это верилось легко, чего нельзя было сказать об остальном. – Меня нашли слуги Вейлана в таверне, в Аламеде… предложили корабль, но не простой. А я ведь был когда-то первым помощником, но капитану с чего-то взбрело в голову, что я хочу переманить фрегат и команду! Он высадил меня на необитаемом острове, и спастись мне удалось лишь по чистой случайности… Они всю эту команду собирали по тавернам, среди тех, кому некуда было идти! Они говорили, что у Императора три сотни таких фрегатов, и скоро Окраина падет!..