Звёздный огонь
Шрифт:
Падение дождевой капли на бескрайнюю водную гладь.
…первые же звуки безмолвного голоса океана заставили все кости в теле Хагена завибрировать в унисон. Сердце пересмешника забилось часто и неровно, он судорожно вдохнул – и удивился, что воздух остался воздухом, а не превратился в морскую воду. Такое ему доводилось раньше испытывать лишь во время сильного шторма, но…
Полет белого пера над пропастью.
…ветра не было. Поверхность воды, сделавшись
Шорох песчаных дюн.
…мысли Хагена, будто водомерки, скользнули по лунному зеркалу – сразу во все стороны. Древняя и могучая сущность Океана коснулась его лишь мимоходом, невзначай, но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы пересмешник объял город, бухту, остров и близлежащие острова, устремился вдаль, за горизонт – познавать безграничность стихии, для которой великие и малые царства были песчинками. Но этого Океану показалось мало, и он показал Хагену, что весь мир…
Лишь искорка, сверкнувшая во мраке.
…а вокруг – тьма, безмолвие и холодные звезды.
«Заступница, пощади!..»
Но прошла ещё целая вечность, пока Светлая Эльга услышала его мольбу.
– Мы там, где звездный свет, – нараспев произнес Сандер, будто не замечая, что произошло. – Мы там, где неба нет, а есть лишь отраженье моря… Ничего, в первый раз всегда тяжело. На экваторе было страшнее, разве нет?
Хаген спрятал лицо в ладонях, не отвечая. Впрочем, Сандер был совершенно прав и они оба это знали.
– Ты, наверное, сейчас думаешь о том, что надо бы сбежать отсюда поскорее, – сказал матрос. – Капитан тебя не станет удерживать… на борту «Невесты» остаются только те, кому здесь хорошо. Но ты уверен, что хочешь уйти?
– Нет, – честно ответил пересмешник. – Я ни в чем не уверен.
– Тогда спроси совета у неё… у «Невесты». Она уже не кажется такой страшной?
И опять Сандер оказался прав: пересмешник только что пережил настоящий шторм, по сравнению с которым присутствие «Невесты ветра» было всего лишь легким ветерком. Но просить её о помощи?!..
Хаген огляделся.
Ночью на борту «Невесты» было тихо и спокойно. Поскрипывая, качались фонари, заливая палубу мерцающим золотистым светом, теплым и уютным – это вдруг напомнило пересмешнику о тех годах, когда превратности судьбы ещё не выгнали его из дома, когда были живы отец и мать. От нахлынувших воспоминаний защемило сердце, захотелось выть… и в этот миг он ощутил легкое прикосновение к щеке, вполне материальное. Так могла бы тронуть кошачья лапа со втянутыми когтями.
Наверное, у него сделалось такое выражение лица, что всё стало понятно без слов…
– Вот видишь, как просто! – Сандер улыбнулся. – Она хорошая.
– Что ж… – Хаген чуть помедлил. –
– Вот дурень! – сказал чей-то голос немного сварливо. Хаген резко обернулся и увидел Джа-Джинни: крылан сидел на носу «Невесты ветра», свесив ноги – неподвижный, он сливался с окружающей тьмой и мог бы ещё долго оставаться незамеченным. – А чего ещё ты ждал после того, как всех нас обманул столь эффектным образом?
Человек-птица потянулся, разминая затекшие плечи.
– Молчишь? Хе-хе…
– У меня не было другого выхода, – пробормотал Хаген, радуясь, что в темноте не видно, как он покраснел. – Я…
– Да тебя никто не винит, дурья башка! – перебил крылан, добродушно посмеиваясь. – Если бы дело было в этом, пришлось бы извиниться, разок-другой угостить ребят в таверне поприличнее – только и всего. Грейди был новым матросом, ещё не успел ни с кем сдружиться и не усвоил, видать, что капитан не шутил насчет наказания за беспробудное пьянство…
– Я сам его напоил, – ввернул пересмешник, которому вдруг захотелось быть честным. – Он бы не стал…
– Эй, ты бы выслушал меня до конца, а? Вот так-то. Я хотел сказать, что на тебя никто не держит зла, но… э-э… скажем так, твои способности слишком… слишком…
– Пугающие, – подсказал Сандер.
– Вот именно! – Джа-Джинни обернулся, и Хаген вдруг подумал, что человек или магус не сумел бы повторить это обманчиво-простое движение без риска свернуть шею. Бирюзовые глаза крылана в темноте слабо светились. – Тебя боятся.
– Меня? – фыркнул магус. – Меня?! На фрегате, которому нет равных, где в капитанах Феникс, помошником у него – крылан, а боцманом – гроган, боятся какого-то несчастного оборотня? Что-то не верится…
– Ну… – Джа-Джинни отвел взгляд. – Ты сам всё сказал, оборотень. Видишь ли, хоть на борту «Невесты ветра» и впрямь собралось очень много необычных… э-э… личностей, ты стоишь особняком. Люди не знают, чего от тебя ждать. Ты продемонстрировал им, что можешь надеть чужое лицо, и теперь каждый в глубине души опасается, что ты посягнешь на его драгоценную физиономию. В этом мало приятного.
Хаген ничего не сказал, и после недолгой паузы крылан прибавил:
– Я, к примеру, всегда буду таким, какой есть. То же самое относится к Бэру, раз уж ты о нем вспомнил. А капитан… хм, у него несколько лиц, и все они хорошо известны команде. – Пересмешник мысленно отметил, что ему-то как раз известны только два: Крейн-пират и Крейн-Феникс. Выходит, есть ещё? Любопытно. – У тебя же, дружище, лиц бесчисленное множество, я прав?
В голосе Джа-Джинни магусу послышалось лукавство, и неожиданно он понял: это вызов! Его гордость мгновенно взяла верх над прочими чувствами.