Звездный поход
Шрифт:
Флинт, судя по его лицу, унесся мыслями куда-то далеко…
– Константинополь, лето, 1334 год. Она шествовала по улицам… шить саваны было некому. Она покинула город вместе с повозками и кораблями, чтобы убить пол-Европы. Крысы… шуршащие и визжащие в ночи, когда они тоже умирали…
– Вы изучаете историю, мистер Флинт?
– поинтересовался Спок.
– Изучаю.
– Он встряхнулся.
– “Дерзость” - чумной корабль. Ладно, даю вам два часа. По истечении этого срока вы меня покинете.
– Со всей приличествующей благодарностью, - суховато ответил
– Мистер Спок, Кощей…
– Не нужно, - сказал Флинт, указывая на робота.
– М-4 соберет риталин, который вам необходим. Тем временем позвольте мне предложить более удобное окружение.
***
“Более удобное” оказалось чересчур сдержанной характеристикой. Центральный зал подземного дома Флинта был столь же огромен, сколь и роскошен. Наиболее впечатляли произведения искусства - десятки картин в рамах, висевших на всех стенах, кроме одной, которая была полностью занята книгами. Там была скульптура, бюсты, гобелены, подсвеченные застекленные стенды с раскрытыми книгами и рукописями очевидной древности, и даже большой концертный рояль. Жилище было теплым, удобным, и явно принадлежало мужчине, вопреки всем этим богатствам - и музей, и дом одновременно.
– Наши корабельные сенсоры не обнаружили здесь вашего присутствия, мистер Флинт, - сказал Спок.
– Моя планета окружена экранами, создающими впечатление безжизненности. Это защита от любопытных - тех, что являются без приглашения.
– Такой дом, должно быть, трудно содержать.
– М-4 выполняет работу дворецкого, кухарки, садовника… и сторожа.
Маккой разглядывал содержимое подсвеченных стендов с нескрываемым благоговением:
– Первое издание Шекспира… Библия Гутенберга… литографии из цикла “Сотворение” Таранулюса с Центавра VIII… некоторые редчайшие в Галактике книги… на протяжении столетий!
– Располагайтесь поудобнее, - сказал Флинт.
– Угощайтесь бренди, джентльмены.
– Он невозмутимо вышел.
– Стоит ли ему доверять?
– спросил Маккой.
– Поступать так было бы логично… сейчас.
– Мне понадобится два часа, - озабоченно сказал Маккой, - чтобы сделать из риталина антитоксин.
– Если риталин не появится в течение часа, мы пойдем на разведку, - сказал Кирк.
– Вопреки господину Флинту, если понадобится.
Спок тем временем осматривал картины.
– Это самое роскошное собрание произведений искусства из всех, которые я когда-либо видел, - сказал он.
– И единственное в своем роде. Большинство работ принадлежит кисти трех художников: Леонардо да Винчи, шестнадцатый век, Реджинальду Поллоку, двадцатый, и - ни больше, ни меньше - Стену с Маркуса II.
– А это, - проговорил Маккой, подходя к бару и извлекая оттуда бутылку, - сирианское бренди, которому сотня лет. Но где же рюмки? А, Джим? Я знаю, вы не пьете, Спок. Всевышний не допускает, чтобы ваши математически безупречные мозговые биопотенциалы искажались этим слишком человеческим пороком.
– Благодарю вас, доктор. Я выпью бренди.
– А сможем ли мы всего лишь вдвоем утихомирить
– спросил Маккой Кирка.
– Стоит алкоголю попасть в эту зеленую кровь…
– Не произойдет ничего такого, с чем я не смог бы справиться гораздо успешнее вас, - сказал Спок, отхлебнув бренди.
– Если я выгляжу возбужденным, то это из-за увиденного. Я близок к тому, чтобы испытать непривычное чувство.
– Так выпьем же за это, - сказал Маккой.
– Что же за чувство вы почти испытываете?
– Зависть. Каждая из этих картин да Винчи не включена ни в один каталог, не существует ни в одной репродукции. Это неизвестные работы. Все они - явно подлинные, до последнего мазка, и даже холст и краски такие же. Будь они действительно неизвестными работами да Винчи, цены бы им не было.
– Цены бы не было?
– спросил Кирк.
– Вы думаете, это могут быть и подделки?
– В высшей степени странно. Человек, который, подобно Флинту, явно очень богат и обладает безупречным вкусом, вряд ли повесит на стену подделку. И все же мой трикордер показывает, что и холсты, и краски - наши с вами современники.
– Это может оказаться тем, чем кажется, - сказал Кирк задумчиво.
– А может быть и ширмой… и каким-нибудь розыгрышем… даже иллюзией.
– Это могло бы хоть что-то прояснить в этих картинах, - сказал Маккой.
– Похожих на настоящие…
– Хорошо бы кому-то из вас полностью просканировать трикордером нашего хозяина, - сказал Кирк.
– Посмотрим, человек ли он.
– Когда он повернется спиной, - согласился Маккой.
Кирк вынул передатчик.
– Кирк - “Дерзости”. Мистер Скотт, разыщите в библиотеке все, что известно об этом господине Флинте, с которым мы здесь столкнулись… и об этой планете - Хольберг 917-G. Будьте готовы доложить результаты, я с вами свяжусь.
– Есть, сэр.
– Кирк отключается. А теперь насладимся-ка его бренди. На вкус оно настоящее.
Но едва он поднес к губам рюмку, снова послышалось знакомое жужжание робота М-4. Люди настороженно застыли, когда машина вплыла в зал и двинулась к ним, но остановилась, зависнув над большим, низким столом. Передняя ее панель открылась, и оттуда на стол высыпались белесоватые кубики. Потом робот закрыл панель и отплыл чуть назад.
Маккой ухватился за один из кубиков.
– Это похоже на… точно1 Риталин! Очищенный… готовый к превращению в антитоксин!
– Кто бы ни был наш хозяин, он выпутался, - сказал Кирк.
– Маккой, нуль-транспортируйся на корабль и начинай переработку.
– В этом нет необходимости, - сказал Флинт, появляясь на вершине трапа.
– М-4 сможет подготовить риталин для прививки з моей лаборатории быстрее, чем смогли бы вы на борту корабля.
– Я бы, конечно, хотел понаблюдать за этим, - сказал Маккой.
– А когда вы будете удовлетворены ходом работ, надеюсь, вы окажете мне честь отобедать со мной.
– Благодарю вас, мистер Флинт, - сказал Кирк.
– Боюсь, что мы не располагаем для этого временем.
Флинт спустился на шаг вниз по трапу.