Звездный ветер
Шрифт:
— Не всех, — призналась я. — То есть… если хочу, то всех. Вас всех… да. Наверное, это из-за торс-прыжков.
Эл опять лег и спросил, сухо и напряженно:
— И что ты ощущаешь, когда я рядом?
Я помолчала. Осторожно объяснила:
— Тоску. Ты скучаешь. Ты любишь своих родителей. И еще одного человека. Не меня, хотя тебя ко мне тянет.
Эл молчал. Я поняла, что угадала, вернее, все правильно определила. Сообразительная мисс.
— Я не очень сведуща в роботоинженерии, — быстро продолжила я. — Ай-кабы, дети-киборги, обычно это младенцы из пробирки, они нежизнеспособны, если
— Если родители способны этот биоматериал дать. Мои родители уже не могли. Кэт была эко-ребенком, первый раз у них получилось, второй — нет. И третий, и четвертый…. А потом мама полностью утратила способность к репродукции. Я — синтезированный биозаказ: определенный цвет глаз, волос и так далее.
— Значит, вы с Кэт не генетические родственники?
— Нет.
— Я что, так на нее похожа? Смотришь на меня, а видишь ее?
— Да, похожа. Ты очень похожа на Кэт. Поэтому ты родителям и понравилась. Но ты была слишком… живой. Мама переоценила свои силы, она устала и поняла, что не хочет совершать еще один педагогический подвиг. А ай-кабы… они послушные. Программа и ничего больше. Правительство тратит огромные деньги на социальную рекламу: удовлетворяйте свой материнский инстинкт, но не бойтесь, что не справитесь — в любой момент вы сможете вернуться к привычному образу жизни и не беспокоиться, что придется жертвовать молодостью и свободой.
Я кивнула. Тоже слышала эту рекламу, навязчивую, словно жужжание мухи над ухом. В метро, в турбодекерах, в салонах и во время бесплатных звонков на дальнее расстояние, во время которых вас заставляют смотреть и слушать ролики о преимуществах зубных щеток определенной фирмы. На экране ослепительно красивая молодая женщина ведет за руку условно-живого малыша. Он послушен, мило улыбается и гладит кибер-пса. Папа приходит с работы. Родители скачивают ребенку новую программу, и ай-каб идеальным движением стилуса рисует на экране вирт-борда «Звездную ночь» Ван Гога. После этого всегда странно наблюдать, с каким презрением относятся земляне ко взрослым киборгам. Но реклама действует. Недавно сам премьер-министр завел себе ай-каба.
— Знаешь, — задумчиво сказал Эл, — я думаю, это Кэт была той самой заказчицей, из-за которой мы чуть не попались Отделу. Она ведь все-таки порвала с семьей из-за меня и стала знаменитой певицей. Кэт однажды обещала, что станет известной и выкупит меня. Я думал, это просто ее мечты, но потом начал встречать в Сети статьи о молодой перспективной певице Кэтрин Шайни. Это она, взяла себе псевдоним.
— Я тоже о ней слышала, — удивилась я. — Тогда почему же ты ушел с Синклером? Кэт ведь до сих пор, наверное, тебя…!
— Все сложно, — тихо сказал Эл, и я полностью с ним согласилась.
— Слушай, — сказала я, чтобы уйти от неприятной темы. — Должны же на этой яхте быть погрузчики и уборщики! Какое-нибудь техническое помещение с зарядками вдоль стен, а?
— Мы еще не смотрели возле машинного отделения, — со вздохом отозвался Эл.
Мы дошли до лестницы, перебрасываясь ничего не значащими фразами и скованно пытаясь поддержать беседу, но потом забыли о напряженности и принялись дурачиться
Я торжественно повела кибер-погрузчиков в грузовой отсек. По дороге мне встретилась профессор Бронски.
— Миа, — Мария подозвала меня к себе. — Что происходит между тобой и Томасом?
— А что? — испугалась я. — Ничего не происходит. Я опыт провожу.
— Он жалуется, что ты мешаешь ему работать. Говорит, отвлекаешь.
Я вздохнула, вытащила комфон и развернула черновой текст «Теста Лейнер». Мария, продолжая хмуриться, вчиталась.
— Профессор, я уверена, что он интегрированный. Я его чувствую! Ну помните, Эл говорил, что я эмпат? Я чувствую Томаса, точь-в-точь как Кью… ну, эмоции. Томас столько всего ощущает! Он живой!
— А Эл? — в лоб спросила Мария.
— И Эла… тоже… чувствую, — смутилась я.
— Мне это не очень нравится, — призналась профессор. — Не отвлекай Томаса. Мы очень зависим от его опыта и работоспособности. Да, он явно одушевленный, однако… Миа, как могло случиться такое, что в одном месте собрались живые киборги, эмпат, контактер из секретного проекта и… призраки? Я каждый раз засыпаю и думаю, что проснусь и все закончится: я в Л-Полисе, занимаюсь нудной научной деятельностью, Эл и Итиро методично выносят мне мозг… и ничего больше.
Профессор обхватила голову руками.
— Такое ощущение, что это над всеми нами проводится эксперимент, — тихо сказала она.
— У меня это ощущение всю жизнь, — сказала я.
— Правда? — Мария внимательно на меня посмотрела. — В любом случае, Миа, прекращай. Том нервничает, не хватало еще сбоя программы. Тем более, это не твоя область работы. Лучше займись анализом происходящего с тобой. Собери данные. Проведи эксперимент. Только предупреждай. Неожиданный прыжок в текущих условиях это опасно.
— Почему?
— Мы проверили содержимое груза мистера Пэрри. Детали от сельскохозяйственных киберов и много-много эмульсионной взрывчатки, для инженерных и буровзрывных работ. Наш первый прыжок произошел, когда ты была за панелью. Это значит, курс был запрограммирован — мистер Пэрри заложил его в ожидании вибранта, а мы всего лишь прошли по нему до конца. Попытаемся договориться с местными. Для этого нам нужно попасть на ближайшие планеты. Миа, нам очень нужен контролируемый вибрант, а не…
— Понимаю, — с наигранной бодростью сказала я. — Приступаю немедленно. Мария, Томас точно циклон?
— Точно. У него кор-плата в позвоночнике. Сама видела.
Я огорченно кивнула и сказала, показывая на свой «эскорт»:
— Мы нашли кладовку с киберами. Долой хаос!
— Это хорошо, — Мария повеселела. — Ладно, отведи их Томасу, но больше его не доставай.
— Итиро уже дал вам еще одну подсказку? — спросила я.
— Обещал, что завтра, — взгляд Марии сразу стал каким-то растерянным и детским.