Звездный всадник
Шрифт:
Очередной шаг заставил Горака замереть на месте. Рука автоматически метнулась к поясу, но он тут же вспомнил, что без оружия. Пары секунд Гораку хватило, чтобы оценить обстановку – он стоял не в коридоре, а посереди оранжереи.
Это не было похоже на огород, скорее не небольшой парк. Невысокий кустарник, мощеные дорожки, даже небольшой, в виде чаши, водоем. Как все это могло сочетаться с выражением «военный космический корабль» Горак так и не понял.
– Тоска по дому, господин майор. Не люблю длительных космических перелетов.
И только сейчас Горак заметил говорящего. Совсем молодой юноша, одетый так же, как
– Вам известно мое имя, - не спросил, а констатировал Горак. – А вот я, прошу прощения, боюсь ошибиться.
Горак с первого взгляда понял, что перед ним еще один сын императора. Вот только какой?
– Элеи, - просто ответил собеседник.
– Чем обязан столь неожиданной аудиенции, Са-Элеи?
– Вы были не правы, майор, на той картине не Лоэли. Девушек в смещение таскают только романтики. Лои к ним не относиться.
Спрашивать, каким образом Са-Элеи узнал про его мысли, Горак не стал. Спросил другое:
– А вы?
– Романтик? Нет, скорее авантюрист.
А вот теперь разговор начал приобретать смысл. Официальная часть аудиенции закончилась, началась не официальная. Горак не был готов к такому повороту событий. Меньше всего он ожидал, что его пребывание здесь продолжиться столь неожиданно.
– Если честно, Са-Элеи, я немного в растерянности…
– Зачем вы здесь? Я хотел посмотреть на вас. Лои слишком прямолинеен, он не оценит тонкости игры.
Игры, вот в чем дело. Этот разговор – последний аккорд, логическая точка этой невидимой схватке, в которой проигравшая сторона - он, майор Горак. Партия разыграна, и сейчас победитель бросит карты на стол, показывая всем, что у него на руках. Сати собирается приподнять завесу и ткнуть его носом в его ошибки? Пусть. Хотя, если эту партию разыграл он, Горак готов был «снять шляпу». Расчеты точны до мелочей, действия скоординированы, внешние факторы учтены. Сати шел на шаг впереди, а под конец сумел оторваться на два. Ведь куда-то дел он своих всадников, и Горак до сих пор не понял куда. Как профессионал он не мог этого не оценить. Но сейчас тщеславие подводит сати. Жизнь – не карты. В ней не бывает законченных партий. Он сделает горестное лицо, чтобы потешить самолюбие мальчишки. И уйдет отсюда с кучей новых сведений, которые, вполне возможно, помогут ему добрать до Харбина.
– Я не сомневался, майор Горак, что вы умный человек, - продолжил Са-Элеи. – Но есть один момент, который не позволяет вам понять все до конца.
– Так, в чем я был не прав?
– В том, что проводите между нами аналогию. Вам не психолог нужен был, а ксенолог. Возможно тогда, у вас было бы больше ответов.
– Вы не считаете себя людьми, Са-Элеи?
– У понятия «человек» слишком тонкая грань.
Са-Элеи повернул голову, и они встретились взглядом. От затылка, вниз по позвоночнику, побежала волна холода. Прокатившись по всему телу, она ушла в ноги, оставив после себя нервную дрожь. Горак потерял дар речи. Впервые такие же чувства испытал в присутствии катанга.
– А вы могли бы заниматься искусством, господин майор. У вас талант.
– Какой? – не понял Горак.
– Это можете знать только вы. Только те, кто обладает чутьем, способны ощутить вибрацию поверхности.
– Какое отношение моя карьера имеет к делу? – поджал губы Горак.
– Самое прямое. Когда вы вернетесь не с чем, это станет последней каплей для вашего начальства. Вас посадят перекладывать бумажки в архиве.
– Знаете что, Са-Элеи… - вскочил на ноги Горак.
– Сядьте, майор – голос сати был тихим, но настойчивым. Горак рухнул на место, как подкошенный. Он и не думал, что может быть так: перед ним сидел мальчишка, а он ощущал себя, как на «ковре» у генерала.
– Здесь дело не в моем тщеславии, майор. Все гораздо хуже, чем вы думаете. И сейчас я пытаюсь открыть вам глаза.
– На что?
– На то, чего вы не видите, а поэтому не понимаете.
– Ссурах?
Элеи кивнул.
– Вы все-таки сумели верно оценить то, что рассказал вам уважаемый Хест’теш.
– Вам и это известно?
– Господин Горак, когда тысячи хетар со всего Простора, с криками «ссурах» бегут на Алидар, это трудно не заметить. Ну а выяснить, кто первый бросил клич: «спасайся, кто может!» было не так сложно. Хотите увидеть из-за чего все началось?
Ответ Горака был очевидным, поэтому Элеи не стал его дожидаться. Легкое движение руки, и часть оранжереи растворилась, уступив место медотсеку станции Динар-3. Прокручивать всю запись он не стал. Остановил он том месте, где в прозрачной камере вакуумного изолятора, на белом хирургическом столе лежало несуразное тело мертвого катанга.
– Дальше интересного мало. Вскрытие мало что дало врачу. Разве, только, тот факт, что у него вообще отсутствуют внутренние органы, - прокомментировал Са-Элеи.
– Эта запись стоила того, чтобы вытащить Этара Харбина из клиники?
– Эта запись стоила жизни десяткам тысяч наших всадников, и едва не стоила одному из нас. Сегодня нас всех спас случай. Дар Харбин привез эту запись в единственное место, где ее могли оценить по-достоинству. Никто другой не увидел бы того, что увидели мы. Никто не сумел бы распознать в катангах ткачей. И тогда, время было бы упущено. И вместо тысяч, погибли бы миллионы. Но вы, похоже, этого не понимаете.
– А должны? – наиграно удивился Горак.
– Пока я понимаю другое: вы провели войсковую спецоперацию на территории другого государства, не имея на то никаких прав. Это называется вторжение.
– О чем вы, господин майор? Для вторжения нужна армия, а перед вами лишь одна злосчастная яхта, которую в самый неподходящий момент выкинуло с Тропы, - с легкой улыбкой Элеи открыл одно из отделений массивного браслета, надетого на левую руку, и достал оттуда невзрачного вида кристалл. Подбросив его вверх, Элеи смазал его рукой, и оттолкнул от себя. Через комнату поплыло «окно» - прозрачное покрывало которого открывало вид смещения.