Звездочка
Шрифт:
«Поединок с рыбами!
Чистый азарт + мастерство!
Завтра на борту электрохода «Слынчев бряг» состоятся соревнования по спортивному рыболовству. Приглашаются все участники. Победителя ждет памятный подарок и звание чемпиона Пушина по рыбной ловле. Регистрационный сбор – 25 векшей. Отбытие в 6.00 утра от речного вокзала. Не думайте, что вы заняты – всегда найдется время, чтобы стать лучшим.
Фортуна подарит улыбку решительным!»
Текст Ханур надиктовал в типографии, не особенно задумываясь. Поэтому ответ на вопрос, что значит предложение: «Приглашаются все участники», скорее всего повис бы в воздухе. Одна из афиш, казалось, сама по себе свернулась рулоном и нырнула в руки усатого
– Дядя, тебе с этой листовкой выйдет скидка наполовину. Найдешь меня завтра на причале. Не потеряй, смотри.
Вахтер проворчал:
– Вовсе не интересуюсь. Я – грибник.
Но бумагу не выкинул, а бережно свернул вчетверо.
– Соседу отдам. Он у меня любитель различного лова, – важно пояснил сторож, как если бы сосед был существом несамостоятельным и находился у него в полном подчинении.
А про себя подумал: «Если Митрия с утра на рыбалку спровадить, то стало быть Лизавета одна целый день будет».
Он давно считал, что его усы произвели на супругу соседа неизгладимое впечатление и лишь постоянное присутствие мужа мешает несчастной женщине это впечатление трансформировать в более осязаемые рамки. А пока обладатель пышного дополнения к прочим достоинствам зрелого мужчины производил в голове нехитрый ловеласный расчет, жулик продолжал без умолка вещать о достоинствах рыбной ловли, прекрасном чувстве единения и спортивном духе. Через десяток минут вокруг него уже собралось несколько работников управы. В официальных учреждениях люди часто бродят по коридорам, а когда речь заходит о том, чтобы отвлечься от основной работы, их отзывчивость не знает границ. За то государственные конторы так возлюбили всяческие коробейники. Прибывшие в вестибюль чиновники были тут же снабжены наглядной агитацией из бесстыдных рук Ханура. Однако, впору было переходить к теме визита.
– Вот я, собственно, и явился, чтобы доложить в управе о наших состязаниях. Негоже ведь, когда все происходит без ведома власти?
Несколько энергичных кивков с разных сторон.
– Порядок должен быть во всем. Полагаю, что управа захочет послать на соревнования своего представителя. И это будет очень правильно.
На симпатичном лице девицы в чулках, к тому моменту уже «просто Элеоноры» отразилось некое понимание проблемы в целом.
– Так это вам к самому голове нужно. Он такие вопросы решает.
Какой-то неизвестный толстяк с внешностью потерявшего боевую форму носорога, протиснул свою тушу поближе к Хануру и с нажимом заявил:
– Феоклист Андреевич в служебной командировке. Будет послезавтра.
Элеонора задумчиво наморщила носик:
– Тогда к Семену Митрофановичу. Он у нас подголова по народным гуляниям и игрищам.
Ханур церемонно поклонился.
– Ведите, красавица! – пророкотал он, вновь включая обаяние на максимальный уровень. А для всех остальных работников, коих уже набралось изрядная кучка, провозгласил:
– Извините, товарищи управленцы, но более десяти человек взять не могу. Не могу, – прибавил он с сожалением. – Потому как – квота. Попрошу составить список. Работникам управы скидка пять векшей. Добычу можно забрать домой, порадовать близких.
И пошел за вызывающе дробным стуком каблучков, равнодушно созерцая сеточку на стройных ножках, которые двигались в эту минуту с особенно отточенной грацией от его присутствия позади. Пока они добрались до обитой черной кожей дубовой двери на третьем этаже, Ханур уяснил, что Элеонора весьма темпераментная особа, которой некуда в управе израсходовать свой темперамент, а Семен Митрофанович – «удивительной чистоты человек». Жулик ожидал увидеть некое подобие ангела во плоти и мысленно от того уже построжал, но когда он перешагнул порог кабинета подголовы, то понял, что определение носит вполне прямой
Надо отметить, что сей достопочтенный управленец не являлся психом. Просто его маменька заведовала очистными сооружениями города Пушина и с детства внушила своему отпрыску крайне оппортунистические взгляды в отношении микробов и прочей антисанитарии. Ему постоянно живописали, что случается с теми бедолагами, которые легкомысленно относятся к гигиене. На коже несчастных буйно прорастают лишаи, экземы и вредоносные грибковые колонии. Поэтому ребенок не расставался с мылом, всегда ходил чистый, опрятный, с розовыми щечками, как молочный поросенок. Простое рукопожатие приводило его в трепет, а грибы он исключил из рациона с самого детства. Его опрятность, конечно, постоянно ставили в пример всем сорванцам округи, но в более зрелом возрасте это явилось непреодолимым препятствием к нормальной семейной жизни. Да, молодого чистюлю привлекали девушки – такие стройные, свеженькие и ухоженные, но как быть со всеми этими микробами? Их же нужно касаться, обнимать и даже более того! В общем, в конфликте взглядов и инстинктов победили внушенные мамой комплексы, вернее не нашлось претендентки, которая решилась бы эти комплексы выбить из его головы. В результате чего пятый десяток Семен Митрофанович встретил с лысиной, очевидными контурами брюшка под рубашкой и полотенцем на плече. Какой из этого вывод? Мамы, будьте умеренны в своих наставлениях детям и никогда не пугайте их микробами, врачами, а также разными болезнями. Пожалейте их будущность.
Зато, в противовес личной жизни, карьера юноши сложилась удивительно благоприятно. Разумеется, такой поборник чистоты в городской управе был незаменим. Старенькие родители им гордились.
Пока Ханур разливался соловьем о завтрашнем действе, чиновник управы тоскливо обшаривал взглядом углы, словно хотел куда-нибудь спрятаться, а потом, когда понял, что соревнования остро нуждаются в его присутствии, задал один единственный вопрос:
– А рукомойник на корабле есть? Как там в смысле чистоты? Я, знаете, грязь очень не переношу. У меня от нее сыпь между пальцами ног.
Разговор моментально перешел в медицинскую стезю. Ханур авторитетно пообещал начальнику из управы, что через пару дней представит ему бальзам, которым его бабушка излечивала любую сыпь, включая прыщи и застарелую коросту. Тем не менее, подголова воздержался от посещения «Слынчева бряга», а послал вместо себя предложил своего коллегу – давешнего здоровяка-носорога, который оказался в курсе насчет командировки градоначальника, Ждана Игнатьевича, мужчину изрядного веса и не меньшего гонору. С ним Ханур почувствовал себя полностью в своей стихии, потому как Ждан Игнатьевич оказался заядлым плутом и отъявленным проходимцем. Недаром он заведовал экономическими вопросами Пушина. Явившись с нижнего этажа вместе со списком участников рыбалки, чиновник увлек Ханура под локоток из кабинета «человека удивительной чистоты» и тут же поставил вопрос о доле управы в призовом фонде соревнований.
– Эгида? Эгида, молодой человек, она денег стоит, – поцокал языком второй подголова, как если бы только и делал, что продавал эгиды направо и налево.
– Вы получаете важное для города мероприятие абсолютно бесплатно, – Ханур попробовал проиллюстрировать затею с другого ракурса, но Ждан Игнатьевич предпочитал обозревать вещи исключительно на своем кругозоре. И глядел прямо в корень.
– Сколько там, говорите, членский взнос? Двадцать пять? А рыбаков сколь думаете с собой брать? Расчетик надо бы сделать…