Звездочка
Шрифт:
– Достойно. Помогаешь городу обновлять свой облик?
– В какой-то мере. Например, вчера я начертил осла.
– Осла?!
– Да. Для детской площадки. Но меня скоро уволят.
– Причина веская?
– Вполне. Начальник непременно сведет со мной счеты. Старший Крюков не взял меня в командировку в город Простофиль. Он сказал, что ему нужна с собой Лиза Молочкова для замеров. Я же высказал ему в глаза, что он берет с собой секретаршу, чтобы вечером в гостинице придаться с ней разнузданному сексу.
– Почему именно разнузданному?
– Я заметил у него на столе специальный каталог с кожаными изделиями, типа сбруи. Знаете такие?
– Ммм…
– Угу. А его секретарша сделала перед поездкой новый маникюр. Все когти себе обрезала. Какие еще могут быть варианты?
– Хм… Логично.
– Логика у меня от мамы.
– От мамы?
– Да, – с вызовом подтвердил Мирон Шульцев. – Мне двадцать пять лет, и я все еще живу с мамой.
Клара едва не подавилась коньяком. Это белобрысый парень с голосом ржавого рупора оказался старше ее на год. Но она быстро взяла себя в руки:
– Значит, ты рисуешь ослов, живешь с мамой и любишь говорить начальству нелицеприятные вещи. А еще ты особенный.
– В целом вы правильно очертили круг моих интересов. Погодите, вы сказали, что я особенный. Откуда…
– Угадала? – усмехнулась Клара.
– Ну, да. Мама часто говорит, что я – особенный. Не такой, как все. Можно мне чаю? – попросил Мирон у страхолюдного официанта, который словно готический призрак материализовался рядом с их столом.
– Какой сорт? Мы завариваем более ста видов.
– Что-нибудь освежающего. Мне как-то не очень хорошо.
– Ясно, – хмыкнул официант. – Сооружу бодрящий настой с клюквой, листьями шиповника и медом. А вам, барышня, полагаю уже можно холодного вина?
Клара решительно кивнула и, когда сотрудник клуба тихо растворился во мраке, задала соседу следующий вопрос.
– А что такой особенный, по маминому мнению, человек делает в «Равных возможностях»? Это же развратное местечко, а падение нравов тебе претит. И нарисованные тут с натуры ослы не подойдут для детских площадок.
– Я надеялся расширить горизонты, переместиться в свежую социальную струю, обогатится новыми впечатлениями…
– Девчонку хотел подцепить?
– Да.
– Ясно. Кстати тот факт, что ты особенный мамин сын является причиной, почему у тебя до сих пор нет подружки.
– Серьезно? Ммм… я пока не анализировал данную сопряженность.
– Уж ты мне поверь.
– Допустим. И каковы мои сегодняшние шансы? Можно в процентах.
– Меня в качестве варианта даже не рассматривай. Здесь ноль до пятого знака после запятой.
Мирон вздохнул:
– Догадался. Даже логику включать не пришлось.
Клара удивленно изогнула бровь:
– Мотивируй.
– Аура власти. Завышенная самооценка. Отсюда – идеализация мужского образа до формата женских книжек о героях-любовниках. Я такая вся из себя замечательная, мне положено самое лучшее. Хм… сейчас…Высокий, мужественный настолько, что вместо насморка у него гормоны из носа текут. Состоятельный. При этом – нежен, романтичен, но без слюнявости. Сухие ладони, ноги не пахнут, дорогой одеколон. Что-то в этом роде…. Какая скука. Тем более, что такой типаж в природе не встречается, а обитает лишь в фантазиях экзальтированных дамочек.
Клара чуть не запротестовала в ответ, но вовремя опомнилась – это художник по ослам оказался совсем не глуп. Надо же – почти что поставил ей ловушку, а она практически в нее угодила. Следователь надзора ответила диалоговой трансференцией, перевела вектор разговора на собеседника:
– Пусть так. А кого надеешься зацепить ты? Умницу и красавицу, работящую, хозяйственную, разделяющую твои
– Для начала меня устроит, что она обратит на меня внимание. А если при этом окажется, что моя избранница хоть чуточку симпатичней нашего официанта, моему счастью не будет предела.
Клара засмеялась. Положительно у этого маминого любимчика с внешностью, в которой было что-то от ячменного колоса, оказался хорошо подвешен язык. И мозги у него тоже работали. Ее идеал мужчины он нарисовал с уничтожающей точностью. Комиссар Рольф завертела головой. Теперь ей хотелось посмотреть, как Мирон проявит себя не на словах, а на деле. Она заметила хрупкую блондинку, что решительно встала из-за стола от некого гиппопотамистого типа с жестом, в который было вложено полное подведение итогов их непродолжительного общения. Клара горячо зашептала своему собеседнику:
– Видишь девушку? Что идет к бару по соседнему проходу? Что скажешь о ней?
– Весьма фертильная особа. Активно себя преподносит.
– Вперед на бастионы.
– С такой нужно действовать по шаблону. Подойти и предложить ей коктейль, – монотонно начал перечислять Мирон Шульцев. – При этом кривляться и гримасничать, как гамадрил. Сделать комплимент. Я буду изображать, что совсем не хочу затащить ее в постель, а она станет делать вид, будто совсем не в курсе насчет моих истинных намерений.
– А ты как хотел? Вообще-то у нашего биологического вида такой процесс общения именуется ухаживанием.
– Вот и я том же, – вздохнул молодой человек. – Хоть и без накладных задниц, но суть одинаковая. Обезъянизм сплошной.
– Еще бокал вина? – вынырнул из-за плеча Клары официант.
Утро для Клары сопровождалось неприятным привкусом во рту и ощущением смутного беспокойства. Такое пакостное чувство, когда человек еще не вспомнил собственных вечерних проделок, но уже есть сомнения в том, что все было прилично. Она выпрямилась на постели, сжала пальцами виски и стремительно размотала с катушки воспоминаний вчерашние события. Клуб, коньяк, Мирон Шульцев («очень занятный типчик»), холодное белое вино («О, вот он корень зла – это от него едкая изжога и каменная плита, что давит ей сейчас на темечко»), острая полемика на тему морали отношений («кто победил?»). Вчера Клара была абсолютно уверена, что разбила оппонента в пух и прах, но сегодня все выглядело иначе. Снова вино, медленный танец с этим самым Шульцевым («я ничего не позволила ему? Ммм… Или себе?!…Уффф, кажется ничего…»), «Пора заканчивать, ты сам доберешься или тебя проводить и сдать на руки твоей мамочке?». Хм, резковато, ну да ладно. Но после такого прекрасного плана действий они почему-то еще битый час дискутировали на тему логики и мыслительных построений. Шульцев не к месту ввернул анализ взаимоотношений парочки, что сидела в углу, около кадки с карликовой березкой. Дескать – они любовники, да еще девушка ему изменяет. А Клара не поверила и подошла к незнакомым людям за дополнительными сведениями. Боже мой, какими глазами они на нее смотрели. Это позор? Нет, пока не позор, но близко. Снова вино. Этот бокал был лишний. Впрочем, как и пара предыдущих. Дальше они едут домой. Они?! Неужели?! Клара бросила испуганный взгляд на постель. Нет, она спала одна. Но почему? Ах, он ее проводил до квартиры. Пожалуй, что она нуждалась в провожатом. Сцена прощания. Так, все прошло мило. Какая-то болтовня о работе…Ах, он боится, что его уволят и Клара пообещала помочь с местом. Ну, это ерунда. Все?! Все. Совсем все? Да. Вроде бы придаться не к чему.