Звезды Олега Диодорова
Шрифт:
Иногда они ругаются тоже. Виктория оказалась чуть на пути, ее отпихнули. В другом месте на нее накричали с использованием резких фраз. И всегда волки смотрят сердито. Виктория очень обиделась и решила сталкиваться с ними как можно реже.
– Нечего сказать, хорошее распределение. Это явно расплата за те испорченные микросхемы. Плата за сгоревшие платы. Смешно.
Для ночлега ей выделили закуточек прямо на предприятии. В перерывах можно читать. Для этого Виктория решила уходить подальше, даже за город, и по дороге стала вдруг ловить следы иностранцев. Это были не псы и не другие звери, способные есть мясо. Виктория впервые в жизни увидела оленей с ветвистыми рогами, ланей, забавных южных ежей, а также родственников енотов. Все были одеты просто, но хорошо, без единой царапинки. Платье Виктория заштопывала два раза – то, что его перешивали не видно, однако цвет не яркий. А у иностранцев были очень колоритные, впечатляющие оттенки, включая алый, пурпурный и розовый тона. Виктория вспомнила, что эти цвета Олегу не нравятся. Возле иностранцев есть мужчины, выполняющие роль охранников. Они крепкие,
– Гражданин! Скажите, пожалуйста, что там за мероприятие?
Зайчик повел ушами.
– Да так. Собственно, ничего не дают. Зато продают! И показывают!
– Это торговля?
– Да, в том числе!
Виктория не стала уточнять и решила удостовериться сама. В передвижном кемпинге делают приблизительно то же, что и в шатре Инвейга, только народа больше и больше маленьких экранов. Виктория увидела настоящие лабораторные приборы – простые, но с очень изящным дизайном. Иностранцы бодро разговаривали и совершенно не сердились от присутствия Виктории. Вчера волк с разорванным ухом ей сказал: «Девочка, не болтайся!». Викторию это очень задело. Она никогда не позволяла себя бродить бесцельно и тем более не развлекалась впустую. У волка раны в трех местах. Виктория стала рассматривать иностранных стажеров, подошла и стала спрашивать. С нею охотно завели разговор. Беседа во многом посвящена тому, что есть в Кралепоре. Правда ли, что зимой бывает снег, очень много снега? А вот на экваторе совсем другой климат. Благодаря самообразованию Виктория понимала уже почти все; только если говорили очень быстро и невнятно, она не успевала понять. Еще она не знала идиом на том языке. Она спрашивала о мистере Инвейге, но никто из молодежи его не знает лично. Здесь нечто вроде клуба или кружка: утром собираются, вечером уходят, возвращаются завтра. Все ночуют в палатках.
Бесплатно раздают газеты. Чрезвычайно много журналов, на разных языках. Показывают видеоматериалы.
– Вы не слышали о сражениях! О! Были грандиозные битвы! Почти все волки погибли. Огромная площадь залита кровью. Там было миллионы драконов, и волки зачем-то их атаковали. Драконий Глаз ужасен! Поэтому мы едем по земле.
– Дракон… разве там все погибли? Там был и… Но кто победил? Драконы или наши?
– Волки затопили драконов кровью. Теперь Драконьему Глазу нужно думать, что делать. Драконы есть на западе, в проклятых землях Дадвергинского полуострова. Там вся земля пропитана колдовством. Оттуда никто не возвращается.
Виктория видела кадры, снятые с земли, когда огромные самолеты падали от лучей Ока. Видела разбитые дороги. Видела остовы машин, но не могла определить, чьи они. Иностранцы запечатлели периферию боя, затем прошли вглубь равнины, когда сражения уже закончились. Говорить с военными Виктория боялась. В городе она никого не знала, и хотя бывала здесь в детстве, не могла вспомнить старых улиц. В августе появилась информация, что волки побывали в самом логове драконов. Око Драконье не зажглось – но кто знает, разве тут не может быть хитрости. Все свободное время Виктория ходила к передвижным лагерям, приобретая все новую практику в языках. Она узнала два новых языка, а на первом говорила уже очень хорошо. О серьезных науках беседы не ведутся, больше обсуждают местную природу. У иностранцев продают множество мелких полезных вещей – в частности, канцелярские приборы. Зайцы и еноты ухитряются как-то покупать их. Иногда приходят медведи и обменивают их на лесные деликатесы: ягоды с болот, кабанятину, мед. Мед исключительно в колодах. Виктория не видела, чтоб с иностранцами расплачивались кралепорскими купюрами. Выходит, у зайцев есть уже валюта. Ее разрешено иметь? Один из зайцев прошел в район, где иностранцы не бывают. Через пять минут его задержали, обыскали, отобрали все деньги. Заяц умчался к иностранцам и очень-очень жаловался. Ему сочувствовали. Об этом сделали репортаж.
Иностранцы постоянно снимают видеорепортажи, это составляет заметную часть их работы. Они берут интервью у всех маленьких зверей и у лисов; хотели бы взять у волков, но не получается. Волки за несколько километров ощущают иноземный след и стараются не пересекаться с ним, если они идут в одиночку. Военным, похоже, не нравится присутствие иностранцев, однако они терпят, иногда морщась от боли. Все волки в форме, которых Виктория видела, или имеют раны, или это врачи, которые ходят в таких же гимнастерках. Иностранная аппаратура позволяла снимать с большого расстояния, только при этом звук не разобрать. Иностранцам очень плохо дается кралепорский язык, книг на русском у них почти нет. Виктория удивилась, ведь Кралепор выпускал не так уж мало научных изданий. В начале осени студентом полагалось уехать на сессию, но они продолжали ездить с передвижными лагерями по области. Викторию приглашали сопровождать и заодно – обучить русскому, но завод ее не отпускает. Виктория не слишком расстроилась, поскольку молодые псы занимались скорее журналистикой. Слово «журналистика» не распространено в Кралепоре из-за отсутствия регулярной прессы. Виктория почти перестала думать об Инвейге. Она хотела написать Олегу, но не знала, куда писать; представив, что ее письмо прочтет кто-либо посторонний, она рассердилась и даже стала вслух говорить резковатые слова. Обычно она избегает таких оборотов, считая это проявлением слабого ума. Военные ругаются, потому что у них все кровоточит. Виктория хотела узнать, вдруг Олег в тех госпиталях – на нее опять наорали старшие волки. Виктория обиделась, но все-таки зашла
Ее опять ждала непрерывная, хотя и не такая трудная работа. Иностранцы появлялись небольшими группами на окраинах городов, пытались подойти к госпиталям. Однажды они заметили, как с севера приехал крытый грузовик. Его сопровождали волки с грустными лицами. Грузовик заехал на территорию госпиталя. Псы ожидали, надувая жвачки. Грузовик очень медленно выехал, по бокам шагали волки с автоматами. Легковой автомобиль поехал наперерез, как будто спеша по делам. Но внутри были журналисты с камерой.
– Сним-ой! Ой!!
Волки закричали и стали стрелять рядом с автомобилем. До автомобиля было метров сто. Одна пуля разорвала колесо и автомобиль стал стучать ободом. Тут же прострелили другое колесо. Журналисты повыскакивали в траву. Навстречу им, маша пальцами, ринулся их начальник, немолодой уже пес. Он сидел в автомобиле с открытым кузовом. Он кричал плачуще: «Не надо, не стреляйте! Договор!!». Волки крикнули в ответ, чтобы псы поскорее убирались. Тем пришлось оставить легковой автомобиль на время. Из салона ничего не пропало. Вдоль границы видели непонятных субъектов с узкими и подвижными телами, которые скрывались в зарослях при малейшем движении в их сторону. Волки не приглядывались к одежде, но замечали, что субъекты одеты совсем не как бедняки или бродяги без занятий. В соседней стране давно торгуют с заокеанскими государствами. Некоторые зайцы уже раздобыли себе плащи из непривычного материала, а также кепки, сумки и кроссовки. Зайцы приторговывают тут изделиями народного промысла, не платя пошлин. Виктория успела почитать о налогах и сборах в старой-старой литературе. Кралепор, насколько ей известно, пошлинами не занимается, хотя мог бы; Виктория в уме набросала совершенно реальную схему, как вести работу с заграницей на взаимовыгодных условиях, чтобы прибыль была у всех стран-участников. Пока же прибыль получают только зайцы и отдельные лисы. Армия может отобрать все, что покажется ей подозрительным. Лисы стараются держаться в тени. Большой медведь пришел с окраины, держа в руках целую охапку тряпья. Платки, чехлы, прочий укрывной материал, обрывки и почти целые фрагменты он получил в обмен на туесок малины. По мнению медведя, сделка прошла с огромной выгодой для него, поскольку малины он наберет сколько угодно, на любой дальней поляне, в то время как материал с такой расцветкой в Кралепоре не делают. Медведю также дали несколько предметов одежды, совсем не его размера. Медведь подумал, посопел и решил попробовать продать. К взрослым он решил не ходить. Для зайцев слишком велико. Медведь увидел группу молоденьких волков, которые отдыхали после смены прямо под кроной дуба. Чуть поодаль кирпичные здания. Медведь выглянул из-за угла, понюхал, постучал, убедился, что нет военных. Ребятам лет по семнадцать-восемнадцать. Только что они вернулись с полевых работ, до которых идти километров десять в одну сторону.
– Ребя, куртку не посмотрите. Модная! – крикнул медведь.
Видя, что волки не реагируют, медведь подошел поближе.
– Смотри, какой колер?
– Что?
– Это фирма! То есть модный фасон! Этот, самый… секонд-хенд!
– Что? – ребята привстали.
– Секонд-хенд, так оно называется. Как раз по вашей худой натуре! Ну то исть… – медведь подумал, что слово «худой» здесь неудачное. Ребята действительно очень худенькие, но худым нередко называют плохое. Медведь стал наобум говорить слова, которые услышал от иностранцев. Парня встали полукругом.
– Это фирмы, фирм…
– Зачем нам песья нечисть? Мы не трогаем вещей, снятых у песиков!
– Я не снял, я получил! Купил!
– А теперь продать надо? Ребята, это спекулянт!
– Он уже заодно с псами! – медведь попытался выкрутиться, но на него наскочили разом. Медведь покатился кубарем назад, сжимая все вещи разом. Платки, обрывки разлетелись. Волков взбесила куртка иностранного производства.
– Не дам! Не дам, эт мое!! – медведь стал раскачиваться, чтобы сбить волков таранов. Но ребята, невзирая на усталость, были резвые. Медведя зажали и выдернули у него из лап куртку. Ее тут же принялись рвать на части. Медведь в страхе пополз на четвереньках. Куртку били так, словно она олицетворяла мировое зло. От нее остался только ворох мелких обрывков. Парни стали кричать, что медведь больше не являлся сюда с иностранным материалом. Вдали остановился журналист и стал быстро все снимать. Ребята были еще неопытные, и не сообразили, что он делает. Журналист щелкнул кнопками и поспешил прочь. Он еще хотел взять интервью непосредственно у того медведя. Но тот убежал на север.
За пределами городов иностранцы пытались наладить контакт с молодежью. Виктория увидела, как молодая волчица кричала на девушку:
– Не общайся с этими идиотами!! Ты поняла или нет?!
У девушки очень схожие черты лица, окрас волос и фигура. Наверное, это младшая сестра или даже дочь. Внезапно волчица перестала кричать и сжала ее в своих объятиях. Обе очень плакали. Виктория не понимала, чем вызвана такая ярая ненависть к иностранцам, ведь это не бандиты и не драконы. Резко ухудшилась ситуация с поставкой комплектующих. Из-за перенапряжения случались аварии на производстве, на транспорте. В городских магазинах начисто исчезла крупа, консервы были только рыбные или куриные трехлетней давности. Ходил слух о массовой гибели птиц на агрокомбинатах. Волки ходили на рыбалку и охоту, даже если у них были ранения. Приезжали представители службы Кайстрова, один раз приехал сам Кайстров. Волки – взрослые, молодые и даже юные – кричали ему: