Звезды Олега Диодорова

Макаров Максим Сергеевич

– А в Кралепоре это покажут?

– Несомненно; но есть и другая, обширная, аудитория. Кралепор это увидит и ему будет стыдно. Волки будут вынуждены принять меры.

Виктория подумала и согласилась. Она тщательно перевела все вопросы. Перед записью с нею начали вести разговор «для разогрева», чтобы во время съемок совсем уже не стесняться.

– Значит, Вы расскажете о случаях недостойного поведения. Это можно смонтировать и с другими интервью, кстати! Мисс Виктория, знали ли Вы лично кого-то из военных.

Виктория чуть помедлила.

– Да. Но он хороший мальчик. Я хочу сказать, он хороший волк.

– Как его Вы называете обычно?

– Олег. Олег Диодоров его зовут.

– Дио-до-ров. Это не тот сорвиголова, который пролез в логово драконов? Который взорвал их Глаз? Об этом писали коллеги с запада. Разве Вы не слышали.

– Я не читала тех газет. Значит, Олег жив!

– Он сорвиголова. Так не поступают военные профессионалы.

– А можно мне?

– Приготовились! Съемка!

Виктории сходу пришлось переключиться на совсем иные вопросы. Она нисколько не растерялась, не дрогнула и говорила уверенным голосом. Мысли ее носились, но этого не видно на экране. Псы были очень довольны и пожелали снимать ее вновь, когда будет

необходимость. Виктория попросила запись или фото, где можно было увидеть Олега. У оператора был журнал, состоявший из одних только фотографий. Журнал называется «Текучка», и содержит фотоматериалы недавних событий. В двух небольших квадратах Виктория видела Олега. На одном виден склон горы, когда Олег встал почти боком. Гимнастерка и штаны его. Лицо вышло однотонным (до склона было далеко). Но форма ушей и цвет лица точно как у Олега Диодорова. На другой фотографии он идет вместе с товарищами. Их Виктория не знала. Оператор сказал, что у западной границы волки убили кучу мирных жителей, показал на фото с Аломбоевым (Аломбоев был на одном кадре с Геотаром, а Геотар был в кадре с Олегом; вместе Олег и Аломбоев не показаны. Аломбоев выкосил кучу сомнительных койотов. Это именно их сфотографировали). Журналисты говорили о произволе военных и о военной пропаганде. Виктория вспомнила, как Олег ходил в школы, техникумы и вузы, чтобы рассказать об армии. Журналисты горестно трясут ушами:

– Ведь это кошмар! С детства детей приучали к насилию! С юных лет! Разве можно это рекламировать?

– Может быть, он… заблуждался. В армии могут легко заставить, а он – не начальник.

– Но он офицер? Отлично! Мисс Виктория, мы об этом тоже хотели снять. И о другом. В маленьких странах есть свои военные, у них тоже произвол, вот увидите.

Виктория видела спокойную жизнь стран, граничащих с Кралепором в этом регионе. Нельзя сказать, что в тех странах все было в порядке, но она ощущала спокойствие, неторопливую размеренность. Ей стало казаться, что покоя в Кралепоре никогда не было. Ей задавали немного странные вопросы, она говорила с жаром, иногда чувствовала подвох, но все равно говорила серьезно. Команда, куда устроилась Виктория, двигается вдоль рубежей, уходит в горы, возвращается, обрабатывает информационный материал. Дальше чем на сорок верст от границы Виктория никогда не уходила. Инвейг уехал и дал ей адрес, по которому с ним можно связаться в экваториальной стране. Там расположен нужный вуз. Еще есть вузы за океаном, туда слишком долго ехать. Там точно нужны деньги. У экватора есть возможность одновременно учиться и работать. Виктория не то, чтоб верила Инвейгу, однако его слова подтверждали самые разные лица, из разных стран. Виктория решила, что поучится, а потом вернется. Или хотя б посмотрит, что там есть. Красивые искусственные кристаллы рождались в ее воображении, росли, делались разумными – под ее контролем, конечно. Виктория придумывала, как в перспективе можно создавать «живые» кристаллы из неорганических веществ, такие, чтобы умели расти, усложнять свою конструкцию и наполняться новой информацией. Это очень важно для создания искусственного интеллекта и других сложных систем.

…

При всей своей ловкости Аметист мог обойти лишь небольшие площади за день, поэтому он «привлек» к участию енотов и росомах. Их наречия он слегка понимал. Еще он показывал смятые листы с рисунками, смысл которых понятен без перевода. Знаки «опасность», «радиация», «химикаты» енотам на глаза не попадались. Зато они знали, где есть «большая вода», «поле с хлебом» и «медицина». Аметист расплачивался мелкими красными купюрами, жестами показывал, что ему надо лечиться. У своих соплеменников еноты лечиться не могли, поскольку те боялись учиться в медицинских вузах. В военный вуз с медицинской кафедрой енотов не брали. На бытовом уровне еноты не прочь поругаться с волчицами, особенно если енотов много, а волчица одна. Росомахи и другие куньи настроены схожим образом. Аметист имел что-то такое в лице, что внешне сближало его с енотами, хотя он сам – помесь собаки и мелкого зверя. Аметисту удалось незамеченным пройти от южных рубежей до самой столицы. Таких опытных как он, был немного. Других нанятых волки поймали, и связь с теми субъектами потеряна. Аметист оценил ресурсный потенциал центральных кралепорских областей. Эта информация нужна не Инвейгу, а другим. В экономике Инвейг едва разбирается – Виктория задавала ему вопросы относительно базовых экономических понятий, в ответ Инвейг цитировал фразы из газет или просто их зачитывал, полистав сперва. С Инвейгом не было постоянных спутников – секретарей, референтов, других помощников. С собой он носит два чемодана с кодовыми замками. Инвейг шутил, рассказывал истории из далекого прошлого, настолько далекого, что невозможно было понять, это правда или вымысел. В стародавние времена Мир населяли народы, которые затем исчезли: например, существовало несколько рас волков. Одна большая ветвь сформировала кралепорских волков, потом из нее вышла веточка к полярным волкам, но все равно родство было большое. Другая ветвь расположена гораздо дальше – от нее произошли южные волки. Еще были те, кто не умел говорить, волки-дикари. Их было много разновидностей, все они пропали. О тех страшных волках Виктория знала из сказок, однако уже в семь лет читать сказки ей не нравилось, гораздо больше хотелось читать романы. В Кралепоре были книги авторов, живших в другом Мире. Поскольку те книги на русском, Виктория их читала. Еще Олег давал ей почитать…

… кое-как пережив зиму, армия столкнулась с дефицитом продовольствия. Причиной было катастрофическое снижение поголовья на птицефермах, проблемы с молоком, исчерпание стратегических запасов, которые в последние годы никак не пополнялись. Все сразу уходило в армию, на предприятия или в магазины. У Толокушенцева была куча знакомых, ответственных за снабжение, Ракитин некоторым жестоко врезал еще в прошлом году. Потом те лисы уже не появлялись на улице. Толокушенцев быстро набросал новый экономический план, где иностранцам напрямую позволялось использовать кралепорское сырье в рамках совместной экономической деятельности. Толокушенцева терзал страх, что и ему Ракитин врежет. Лисы, зайцы и медведь из Народного Совета сидели в столице, в то время как Ракитин из последних сил ездил по Кралепору, стараясь навести порядок. Команде Геотара предоставили огромный запас топлива для вездеходов. Нужно было пройти тысячи километров до края материка, а затем вернуться. Для транспортировки топлива также необходимо

топливо. Поэтому Геотар получил колонну тяжелых вездеходов, которые были целиком загружены бочками. Команда двигалась на других вездеходах, там тоже были бочки. Отдельно от бочек лежит несколько центнеров взрывчатки. Геотар считал, что у драконов внутри камней спрятаны некие управляющие устройства, очень хорошо замаскированные. Нечто подобное вывел из строя Олег Диодоров. Тогда у него был лишь один детонатор. Геотару хотелось забросать весь полуостров бомбами, но он так и не смог договориться с самолетами. Впрочем, что уж там говорить – если даже сам Ракитин не договорился. Геотар не помнил, чтоб Ракитин когда-то жаловался и передавал опасные дела другим; он всегда был впереди. На марше от границы до десятой долготы Геотар без конца рассказывал забавные истории, которые благодаря радиосвязи можно было слышать во всех машинах. В перерывах играла бодрая динамичная музыка, под которую очень приятно танцевать с подругой. Почти все в команде никогда не танцевали, Олег тоже не танцевал. От десятой долготы некоторое время команда мчалась по землям других стран, потом начались нейтральные земли. В горах полуострова нет озер и других водоемов с большой рыбой. Птицы гнездятся в разных местах, огромные стаи летят на край материка. Геотар полагал, что оставшиеся драконы сидят на равнинах западной части полуострова. Проникнуть туда можно или по узким ущельям – но тогда придется очень долго петлять под скалами; неизвестно к тому же, удастся ли пересечь те участки до конца. Другой путь – через горы напрямую, по перевалам и склонам. Где-то, пожалуй, вездеход сам не пройдет, понадобиться возводить мосты. Материалы для легких мостов взяли. Геотару приходилось использовать эти конструкции во время операций, правда, столько машин по ним не проходила. Тогда вообще были без машин. Геотар вспоминал операции против бандитов на западе и востоке. На север были существа, похожие на демонов.

– Вульпарии? – спросил Радостин.

– Да, вроде бы, такие же дикие морды из сказок! Олег… – голос Геотара вдруг погрустнел. – Значит, Саша осталась на Поле. А в следующие месяцы ее след был где-нибудь?

Геотар имел в виду, что Саша приходила в этот Мир незримо, незаметно для окружающих, но это была она, и поэтому частичка ее должна была сохраниться в Мире.

– Нет, Геотар Гардарикович. Это описано в наших легендах… но боюсь, в наше технологическое время этого уже нам не покажут. Я бы очень хотел.

Геотар замолчал. До горной гряды было уже совсем близко. Во время кратких стоянок коллеги проверяли все систему. Колонну с топливом решено оставить до гор. Коллеги начали спорить, кто останется, чтоб ее охранять. Никто не хотел оставаться, все хотели уйти на битву с драконами. Геотар хотел попросить Олега Диодорова. Но он вспомнил, как ребята говорили: рядом с Домиком не бывает убитых. Диодоров Олег Максимович, первые буква фамилии и инициалов. Глубокая задумчивость охватила Геотара. Он перестал смотреть на запад и смотрел лишь на лохматые субтропические леса, которые закрывали горизонт к востоку. В той стороне остался Кралепор. Там матери-волчицы, дети, совсем молоденькие, но уже побывавшие на войне. Нигде об это не писали, но Геотар знал об огромных потерях. У тех, кто выжил, раны кровоточат. Если б была Саша Радостина… она бы всем помогла. Она бы организовала всю медицину. Вместе с бойцами погибали и врачи, и теперь Геотар даже не мог сказать, сколько врачей осталось в Кралепоре. У них в поселке есть медпункт. Под новый год у Геотара родился новый ребеночек, уже пятый.

– Если я не вернусь, опять на Георгия все ляжет. Теперь мне кажется, что не я их отец, а Георгий. Ведь он был с ними даже чаще чем я. И помогал супруге. Конечно, я отец, и бесконечно всех люблю. Почему-то я никогда не бываю ранен. Если бы меня ранили в прошлый раз, я бы, пожалуй, остался дома, с семьей – но тогда бы я не смог организовать здесь. На Олега все сваливать некрасиво.

Новые переносные антенны позволяли держать непрерывную связь с форпостом на западной границе. Ракитин обещал присылать шифрограммы регулярно. Там нет приказов или большого текста. Индивидуальный код не спутать. Уже перед самим полуостровом Ракитин написал, что истребители не хотят сопровождать стратегическую авиацию: боятся нового Ока. Огнем всегда управляли вожаки драконов – или драконихи, которых не успевали заметить. Вожаков видели. Было пять или шесть случаев, когда Драконий Глаз подходил совсем близко и лучи атаковали; но если в тот момент удавалось убить вожака, атака резко ослабевала или даже прекращалась. Скорость истребителей позволяла им от непрямых огненных всполохов, которыми Глаз атаковал другие цели. У драконов часто было много целей и от прямых ударов было не уйти. От непрямых можно. Истребители могли накрыть ракетами зону, где располагался вожак. Однажды это им удалось сделать, во второй раз они выбрали неудачный момент. Несколько машин тогда сгорело. Стратегическая авиация рисковала еще сильней. Геотар целые сутки ждал уточнения насчет самолетов.

– Истребителям негде садиться на земле! Тьфу, только сейчас это понял. С палуб этих… авианосцев чертовых взлететь можно. Но таких платформ мы не делаем. Ладно. Если ящеры сидят без Глаза, мы просто разнесем их сверху. Мы должны будем найти их логова. Наверное, придется кого-то заблокировать.

Кто-то должен все-таки охранять колонну с топливом. Чтоб никто не обиделся, Геотар велел все сыграть в «камень-ножницы-бумага». Кто чаще других проиграет, то и останется. Геотар набрал команду в двенадцать волков и попросил их не расстраиваться. Тем временем разведчики обнаружили очень удобный перевал, уходящий на юго-запад. Вездеходы пошли по желтой траве. Хотя кругом было много света и тепла, листва кругом была причудливых пестрых оттенков. Нормального зеленого цвета почти не встречали, а взамен видел салатово-желтые, желто-красные, изумрудно-коричневые оттенки, иногда с вкраплением бирюзы. Геотар и другие опытные волки изо всех сил ловили следы обработанного кремния. Из камней драконы мастерили свои острые ножи и стрелы. Перевал закончился обрывом, от которого идут крутые склоны, которые сходятся под острым углом. Вездеходы внизу не проедут. По скалам тянутся площадки, шириной почти подходящие для вездеходов. На ближайшую скалу перекинули походный мост. Команда разделилась. Олег Радостин вместе с друзьями стал выверять маршрут по скалам с целью установить, можно ли там пройти к плато. Его край виден с большой высоты. Под скалами можно бежать на ногах. Пока Олег искал пути для вездеходов, Геотар и самые опытные волки пробежали половину пути к плато. Каменной пыли стало гораздо больше. Геотар включил портативный прибор для регистрации волн. Прибор отключился.