Звёзды против свастики. Часть 2
Шрифт:
– Полегчало? Слушай дальше. И остаётся у нас Иосиф Виссарионович в шаге от верховной власти, никем от него не прикрытой.
– Так вот вы о чём печётесь… теперь дошло. – Ольга смотрела на Глеба, как смотрит на юношу умудрённая жизнью женщина. – Так всё и боитесь, что Сталин в тираны прорвётся?
– А ты этого не боишься?
– И уже давно, – усмехнулась Ольга, – наш Сталин от того теперь крепко отличается, ты не согласен?
– Согласен, – без раздумий ответил Глеб. – Но и поговорку про бережёного ещё тоже никто не отменял. Вот мы с мужиками и решили, что один из нас непременно
– Считай, что да. – Ольга и вправду выглядела вполне умиротворённой. – Кстати, просьбу твою я выполнила.
– Это какую?
– Насчёт Пети Ежова, касательно его учёбы в академии.
– Так это не мою, а Ерша.
– Мне без разницы, меж собой сами разберётесь. Так мне рассказывать, или нет?
– Рассказывай, конечно. Что там Пётр?
– Человечек, которому я поручила провести беседу, доложил, что Пётр поначалу артачился, мол, кончится война, тогда и поговорим.
– Без него не управимся, – буркнул Глеб.
– Вот и мой порученец ему то же самое втолковывал. На фронт, говорил, Пётр Николаевич, вас всё одно врачи ещё долго не пустят, а с другой стороны, это теперь и не так важно. Вы – заслуженный фронтовик, кто в вас пальцем ткнёт?
– Я так понимаю, что твой человек Петра уговорил?
– Обещал подумать. Так что передай Николаю: дело на мази.
– Тут, наверное, скорпионы водятся…
Науйокс с подозрением оглядывал обшарпанные стены гостиничного номера.
– Ага, и фаланги с каракуртами, – поддакнул Раушер. – Выкинь скорее эти мысли из головы, а то ночью не заснёшь.
– Засну, – заверил его Науйокс. – Единственное, что может помешать мне спать – это духота. Был случай: упекли меня в Африку к Роммелю, вот там я настрадался от вынужденной бессонницы. Честно говоря, опасался, что тут будет то же самое, а тут даже снег лежит… чудеса!
– Ну, положим, в июле тут тоже бывает пекло, – сказал Раушер, – но теперь-то, заметь, зима.
– А ты что, тут и раньше бывал? – спросил Науйокс.
– Нет, с чего ты взял?
– Так знаешь больно много, и про жару в июле, и про фаланг каких-то.
– Книжки читаю! – рассмеялся Раушер.
– Как это часто бывает: ответ оказался очень прост, – резюмировал Науйокс. – Тогда ты, может, скажешь, почему город так называется: Тегеран?
– Скажу, – кивнул Раушер. – В переводе, не знаю с какого, означает «город у подножия гор».
– А, да, горы вижу, – согласился Науйокс. – Кстати, как они называются?
– Эльбрус, кажется.
Науйокс живо повернулся к Раушеру:
– То есть ты хочешь сказать, что за этими горами Россия?
Удивлению Раушера не было предела.
– В общем, да. Граница Ирана с СССР проходит где-то там. Но как ты…
– Так не один
– На Кавказе не Эльбурс, а Эльбрус, – рассмеялся Раушер.
– Долго нам торчать в этом номере? – тут же сменил тему разговора Науйокс. – Может, прошвырнёмся в город? Я слышал, что тут можно купить великолепный ковёр по бросовой цене.
– Я тоже про это слышал, – кивнул Раушер. – А ещё я читал, что коврами здесь устилают проезжую часть улиц.
– Это ты так пошутил? – прищурил один глаз Науйокс.
– Если кто и пошутил, так автор книги. Просто ковроделы таким способом придают изделию прочность. Потом поднимают его из грязи, чистят и выставляют на продажу.
– Ты сам-то в это веришь? – спросил Науйокс.
Раушер неопределённо пожал плечами.
– А давай, пойдём, проверим! – предложил Науйокс.
– Вот это точно нет!
– Боишься? – ехидно осведомился Науйокс.
– Зачем сразу «боишься»? Просто храбрость, возведённая до идиотизма – не моя стихия.
– Поясни, – попросил Науйокс.
– Пожалуйста. Для того, чтобы посмотреть, устилают ли коврами улицы, нам придётся спуститься в нижний город, в бедняцкие кварталы, дальше которых только пустыня. И там нам точно перережут глотки, сколько бы храбрости мы в этом походе ни выказали. Такое пояснение тебе понятно?
– А как насчёт того, чтобы отведать местной кухни? – в очередной раз сменил тему разговора Науйокс. – Я, честно говоря, проголодался.
На этот раз решили не мудрить. Конференция проходила безвыездно в дворцовом комплексе Саадабад, там же разместили все три делегации. Иранскому шаху ничего не оставалось, как любезно уступить свою резиденцию гостям, а самому на время подыскать другое место жительства. Надо ли говорить, что английские и союзные войска на время встречи в верхах окружили Саадабад такими плотными кольцами своих воинских подразделений, что проникнуть на охраняемую территорию постороннему не приходилось и мечтать. Из не посторонних оставалась внутренняя охрана – оцепление дальше себя и шагу ступить не могло, – обслуживающий персонал, собственно члены делегаций, и журналисты. Всем полагалось пристальное внимание спецслужб трёх стран, а добавьте сюда ещё и поиски германских агентов – приезжих и тех, что из местных – в остальной части Тегерана, и вас, я думаю, не удивит, что генерал Захаров спал не более четырёх часов в сутки.
Ежов в этом цирке участия принимал мало, у него, как члена делегации, были свои обязанности. Например, сегодня предполагалось подписать соглашение о сотрудничестве в ракетно-ядерной сфере. Помните – крылатые ракеты в обмен на участие СССР в «Манхэттенском проекте»? При чём тут спецслужбы? Так американцы с англичанами настояли на включении в соглашение пункта о совместной работе по пресечению появления такого оружия у немцев. Так что голова «болела» не только у Ежова, но и у Сталина, поскольку помимо разведывательно-диверсионных требовалось предусмотреть возможность прямых войсковых операций.