Звёзды против свастики. Часть 2
Шрифт:
У Виноградова была своя головная боль. Вчера делегации чуть не подрались при обсуждении вопроса о создании ООН. Нет, с тем, что такую международную организацию надо создавать – с этим никто не спорил, вопрос согласовали заранее. А вот нужны ли ООН собственные вооружённые силы? Зачем подходить к вопросу так радикально, спрашивали американцы и англичане. В случае необходимости страны-участницы выделяют по контингенту, одеваем солдатиков в форму миротворцев, и вперёд! Нет, говорил СССР в лице товарища Сталина. Миротворцы в вашем понимании лишь обозначают международное присутствие, но серьёзно вмешиваться в конфликт не готовы. Мы предлагаем иное.
Другой не менее спорный вопрос касался места пребывания штаб-квартиры ООН. США предлагали Нью-Йорк, СССР был решительно против. Англичане в этом вопросе держали нейтралитет.
Главы делегаций, как и положено небожителям, витали над схваткой, предоставив согласовывать детали делегатам поплоше и, пока суд да дело, заслушивали руководство вооружённых сил. За союзников отдувался генерал Эйзенхауэр. Кончив доклад, генерал замер с указкой в руке. Черчилль и президент США синхронно повернули головы к Александровичу, мол, что скажешь?
– Насколько я понял, дела в Северной Африке идут неплохо, – начал во здравие и на хорошем английском Александрович, чем вызвал довольные улыбки на лицах коллег. – Чего не скажешь про Европу, – продолжил не то чтобы за упокой, но где-то близко президент СССР. Улыбки на лицах его заокеанского коллеги и Черчилля потускнели, а после следующих слов и вовсе сошли на нет. – Единственное место в Европе, где ваши войска противостоят войскам «оси» – это Греция. Я ничего не путаю? – по-русски спросил Александрович у Жукова. Тот ободряюще кивнул. – Союзные войска, – снова перешёл на английский Александрович, – совместно с Национально-освободительной армией Югославии остановили наступление войск «оси» на Балканах, не дав соединиться германской и итальянской армиям. Однако итальянские войска остаются в Греции. В связи с этим у меня вопрос: как вы собираетесь воевать в компанию 1943 года?
Генерал Эйзенхауэр, выслушавший союзного президента с невозмутимым видом, подошёл к карте, которую его адъютанты успели поменять.
– Перед вами, господа, общий план кампании войск коалиции на Африканско-Европейском театре военных действий в 1943 году. Собственно африканскую составляющую этого плана мы к лету собираемся закрыть, полностью очистив континент от германо-итальянских войск. К этому времени будет очищена от итальянцев и Греция. Далее предполагается высадка наших войск сначала в Сицилии, а потом и на «сапожок». Если Восточный фронт нас поддержит, то к концу 1943 года Италия будет выведена из войны на стороне Германии. Я кончил, господа!
– Вы удовлетворены? – спросил президент США у Александровича.
– Вполне, – кивнул тот.
– Спасибо, генерал, вы свободны, – отпустил Черчилль Эйзенхауэра.
Настал черёд выступить перед VIP-персонами начальника Генерального штаба СССР генерал-полковника Жукова. После того, как заменили карты, он взял указку в руку.
– В 1943 году наступать будем вслед за прекращением весенней распутицы, – начал доклад Жуков. – Начнём на Балканах,
– Простите, генерал, что прерываю, – сказал Черчилль. – Но мне кажется, в Закарпатьи у вас проблемы с местными повстанцами. Не боитесь, что они ударят в тыл ваших войск?
– Повстанцы, о которых вы говорите, господин премьер-министр, по большей части являют собой плохо организованный сброд. Основные их силы разбиты, остатки добивают внутренние войска. Никакой опасности для наших основных сил они не представляют.
– Хорошо, если так, – кивнул Черчилль. – Теперь, как я понимаю, речь пойдёт о Польше?
– Что касается Северного участка Восточного фронта, то, прежде чем приступить к докладу, я хотел бы услышать в первую очередь из ваших уст, господин премьер-министр, решён ли вопрос с подчинением Войска Польского единому командованию?
– Можете не беспокоиться, господин генерал, – кивнул британский премьер, – вопрос решён. Польское правительство дало согласие на временное подчинение своих войск Ставке Верховного Главнокомандования.
– Отлично, – обрадовался хорошей новости Жуков. – Надеюсь, господин премьер-министр, слова «временное подчинение» означают «до конца войны»?
– Разумеется, – вновь кивнул Черчилль. – Так мы вас слушаем, генерал.
– Прошу прощения, – Жуков понял, что слегка зарвался. – На Северном участке масштабное наступление предполагается начать в конце мая – начале июня 1943 года, чтобы к наступлению зимы повсеместно выйти на польско-германскую границу. Генерал-полковник Жуков доклад окончил!
– Ваши вопросы, господа, – предложил Александрович.
– У меня нет вопросов, – покачал головой Черчилль.
– С Европой мне тоже всё ясно, – кивнул американский президент. – Но у меня есть вопрос по Тихоокеанскому театру военных действий. Не сможет ли СССР помочь США в войне с японцами?
– То есть одних крылатых ракет вам мало? – уточнил Александрович.
– Что вы, – улыбнулся американец, – крылатые ракеты – огромное подспорье, но хотелось бы узнать и про другие возможности.
– Георгий Константинович, пожалуйста, – обратился Александрович к Жукову.
– Слушаюсь. Мобилизационный план на 1943 год не предусматривает увеличение численности союзных войск на величину большую, чем требуется для обеспечения Восточного фронта.
– Если я правильно понял, это означает «нет»? – уточнил американский президент.
Александрович развёл руками:
– Для утверждения нового мобилизационного плана потребуется согласие Государственного Совета СССР, а это при существующем порядке вещей практически невозможно. Однако если возникнет критическая ситуация, то мы немедленно отреагируем, обещаю!
– Спасибо, – кисло улыбнулся американец.
– Сматываемся отсюда, – прошипел Раушер.
– Почему? – удивился Науйокс. – Ребята предлагают выпить… – но, нарвавшись на красноречивый взгляд Раушера, сменил пластинку: – Извините, парни, но у нас есть неотложные дела.