Звони?м русисту
Шрифт:
как «дуэльное» средство;
для самоуничижения;
чтобы представить себя «человеком без предрассудков»;
реализация «элитарности культурной позиции через её отрицание»;
для привлечения внимания;
для самоподбадривания;
как бунт;
как средство выражения профанного начала, противопоставленного началу сакральному;
как средство понижения социального статуса адресата;
как средство установления контакта между равными людьми;
как средство дружеского подтрунивания или подбадривания;
как средство вербальной агрессии;
деление на разрешенные и неразрешенные группы;
как междометие.
Те, кто не понял, какая прелесть эти
Шестьсот лет назад во французских Альпах на местном диалекте слово «cr'etin» от искаженного франц. «chr'etien») значило — «христианин». Это со временем, когда врачи заметили, что в горной местности воде не хватает йода и у местных жителей наблюдается нарушение деятельности щитовидной железы со всеми известными последствиями, светила науки дали заболеванию название «кретинизм».
На Руси деревянных или каменных языческих идолов называли «болванами». Бытует мнение что слово «болван» пришло в нашу речь из тюркского языка. Поскольку идолы были грубо сделаны, то можно сказать, что слово «болван» применимо к глупому, неотесанному человеку.
В документах XV–XVII веков слово «дурак» встречается в качестве имени знатных людей: «Князь Федор Семенович Дурак Кемский», «московский дьяк Дурак Мишурин», «Князь Иван Иванович Бородатый Дурак Засекин». Слово «дурак» часто использовалось в качестве второго нецерковного имени, его давали, чтобы обмануть духов (все-таки, Русь долго оставалась языческой). И только в XVIII веке «дурак» превращается в обидное ругательство.
Латинское слово «idiota» означает «невежда», «неуч», «тупица». Римляне, вообще, были педантами даже в речи, немцам такое и не снилось. А вот в Древней Греции идиотами («идиотэс») называли тех, кто уклонялся от участия в политике, как нынче уклоняются от службы в армии. Идиоты не ходили на собрания, их не уважали социально ориентированные граждане и считали невежественными людьми, ведь греки очень ответственно относились к общественной и политической жизни.
«Мымрой» мы называем персону нелюдимую, серую, скучную и угрюмую. Раньше так называли необщительных домоседов, а в коми-пермяцком языке «мымра» означает «угрюмый».
Слова «мразь» и «отморозки» родственники слова «мерзавец», так называли бесчувственного, малоэмоционального, бесчеловечного, черствого человека, неприятного до тошноты типа.
В XIX веке в России действовал рекрутский набор, и тогда «негодяями» называли тех, кто не годен к строевой службе, оскорблением это слово не считалось. Зато теперь оно является пусть и несильным, но ругательством для негодного человека.
— Разрешите просить вашей руки, — с порога заявил гардемарин.
— Каков наглец! — Возмутилась мать девушки, плотно кутаясь в накидку.
Дама подразумевала, что визитер появился внезапно. В русском языке это слово значило «стремительно, запальчиво, внезапно», например, наглой, т. е. быстрой, могла быть смерть, насильственная гибель. А в современной речи наглецом называют бесстыдного дерзкого человека.
Поручик Ржевский — известный пошляк, именно его образ всплывает в нашей памяти, стоит нам только услышать слово «пошляк». Но и оно не всегда
Слово «зараза» до середины XVIII века считалось комплиментом, так называли своих дам сердца светские поклонники Слово «заразить» употреблялось не только в медицинском контексте, оно являлось синонимом слова «сразить», и выражение «заразная женщина» с определенными оговорками можно считать похожим на современное — «роковая женщина». Под действием времени слово «зараза» стало оскорбительным (не без помощи церкви, которая считала зараз — рассадником соблазна), а потом превратилось в медицинский термин.
В польском языке слово «подлец» применялось к людям простым и незнатным по происхождению.
В русском языке есть выражение: «Бог шельму метит», т. е. обманщика и пройдоху. «Шельма» и «шельмец» — слова немецкие, так называли самозванцев, всех, выдававших себя за других людей.
Русские крестьяне французов, поедавших конину во время отступления Наполеона, называли «шваль», т. е. отребье. Хотя французское слово cheval переводится как «лошадь», а «шевалье» — рыцарь, всадник. В общем, слова и реальность сыграли с французами злую шутку. Когда непобедимая армия Наполеона отступала, голодая и замерзая, французы жалостно просили у местных жителей хоть что-то поесть и хоть какую-то одежду. Солдаты обращались к русским «cher ami» (дорогой друг). Не долго думая, крестьяне назвали проигравших «шаромыжниками». А те из французов, кто до Франции так и не дошел, оказались в плену, пристроились в дома русских дворян учителями, гувернерами или руководителями крепостных театров. Когда на «кастинг» приходили крестьяне, распорядители, если не видели в претенденте особых талантов, говорили «chantra pas», т. е. — к пению не годен. Так появилось слово «шантрапа».
Это лишь немногие слова, которые можно ограниченно употреблять в своей речи. На помощь тем, кто хочет освоить «культурное хамство», приходят сборники крылатых выражений, жизнеописания известных остряков, классические произведения и кино. Немало интересных выражений сохранила история. «Хватит подкатывать с этими трусами на колесах!» — возмущается сотрудник в офисе, когда к нему в очередной раз подходит коллега с навязчивым предложением. Воображение сразу рисует кружевные подштанники на колесиках, но все намного прозаичнее. Во-первых, сотрудник в офисе не очень блещет культурой речи, так как в этом фразеологизме употребляют слово «турусы». Во-вторых, писатель П.И. Кеппен полагает, что слово «турусы» обязано своим появлением древнерусским осадным башням на колесах, их называли или «та-расы» или «туры». Рассказы о башнях на колесах считали выдумкой, поэтому выражения «подъезжать с турусами», «подпускать турусы» и «разводить турусы на колесах» означают навязывание вздорных идей и обещаний.
Фразу «мы в такой ж…» прекрасно иллюстрирует красивое выражение «наше положение хуже губернаторского». История выражения очень интересная: в 1800 году в Костромской области было совершено ограбление почты, и Павел I распорядился о возмещении убытков костромским губернатором. На этом дело не закончилось, царь приказал сенату оповестить других губернаторов: «Если где такое разграбление случится, то управляющие теми губерниями будут за оное отвечать их имением…». Губернаторы приуныли: ведь даже полиция не могла охранять почту, потому что всячески покровительствовала грабителям и была в доле. Вот так положение губернаторов стало незавидным.