Звонкая мелочь времени (сборник)

Сафин Эльдар

– Известен, к сожалению, – задыхаясь, произнесла Ленова. – Это «королева». Она успешно прикидывалась «солдатом», и мы не обеспечили ей должной охраны. Старая сучка!

По слухам, общаясь со своим непосредственным окружением, Ленова позволяла себе крепкие словечки. Егоров не любил сквернословящих женщин. Впрочем, и мужчин тоже – он считал обсценную лексику проявлением слабости.

– То есть она сильнее «герцогов»? – уточнил Егоров.

– И намного, – ответила Ленова.

О цели их похода никто не говорил, и так было понятно, что шли они в квантовый

реактор. На первый взгляд казалось, что проще его уничтожить из капитанской рубки, но там кишели зараженные, и наверняка их постоянно контролировала малкавианка.

Впрочем, рядом с реактором вряд ли их окажется сильно меньше.

– Может, спасательный катер? – неуверенно предложил Гогадзе.

– Подполковник, – обратилась Ленова к Егорову. – Если вдруг каким-то чудом мы выживем, я вам припомню это нарушение субординации.

Гоша простонал сзади. Да уж, если они вдруг спасутся – то строгачом он не отделается. В лучшем случае – в рядовые и пару месяцев без увольнительных. Впрочем, особой надежды на то, что они проживут еще хотя бы сутки, не было.

– Пойдем здесь. – Егоров остановился на узкой площадке. – Доберемся до роторной станции, оттуда есть рабочий лаз к реактору.

– Отличный план, – одобрила Ленова.

Когда-то она была привлекательной девушкой, это точно. Однако годы в космофлоте, интриги, сражения и постоянный недосып сделали из когда-то красивой курсантки Леновой злобную и малосимпатичную адмиральшу. Насколько помнил Егоров, она была старше его лет на пять, а карьеру сделала куда более крутую, чем он, – и не менее заслуженную.

Егоров приложил большой палец к двери. На пожарную лестницу могли попасть только старшие офицеры – это была мера на случай бунта или разгерметизации.

Панель отошла в сторону, за ней оказалось пусто, если не считать десятка трупов.

– Она сбежала сегодня ночью, – негромко сказала Ленова. – Хотя кому я вру. Не сбегала она, просто заставила врача подойти и наклониться к ее челюстям. Потом тот освободил ее, она лично заразила еще шестерых – это все есть у меня на конте, тогда внешняя сеть еще работала. Затем укушенные ею лично начали инфицировать остальных. Когда поднялась тревога, больных было уже больше сотни, и они оказались почти на всех палубах. Общая сигнализация не сработала, загерметизировались только восемь палуб из ста одиннадцати. Два часа назад там не было зараженных, однако сейчас связи с этими палубами нет. Часть функций корабля отключена. Меня заблокировали в моей каюте, но я вырезала лаз в соседнее помещение – я знаю строение переборок, там есть слабые места. А потом я попыталась прорваться в свою рубку. Но не смогла, их было слишком много. Кое-как добралась до выхода в шахту пожарной лестницы, ну а дальше вы знаете…

– Переборки между каютами можно пробить из плазмагана? – удивился Егоров. Насколько он знал, это было в принципе нереально, плазмаганы и переборки конструировали, а затем экспериментальным путем дорабатывали, чтобы не допустить разгерметизации, если внутри помещений космических судов будут происходить сражения.

– Определенная частота

в определенные места с определенными интервалами, – туманно ответила Ленова. – Это сверхсекретная информация, но так как у нас все равно нет шансов …

На палубе над верхней частью реактора тоже были только трупы. Каждый раз, перешагивая через тело мужчины или женщины, Сергей чувствовал внутреннюю боль. Нет, естественно, все они знали, что «Королева Александра» хоть и громадное судно, но отнюдь не бессмертное, и десяток крейсеров аталанцев или несколько линкоров эйморгхов способны изрядно их потрепать или даже уничтожить. Но одно дело – героически погибнуть во время космического сражения, и совсем другое – вот так бессмысленно пасть от рук вчерашних товарищей.

– Тут. – Егоров уверенно нажал на участок стены, и одна из панелей отъехала в сторону.

Шесть лет назад, будучи еще капитан-лейтенантом, он пил здесь водку с Костриковым, младшим механиком роторного отсека.

Егоров заполз в узкую наклонную шахту, капитан Ленова двинулась вслед за ним, изредка тыкаясь в темноте головой в его зад. Наверное, это было смешно и символично, но сил на юмор и размышления у Сергея уже не осталось.

Они вылезли наружу, очутившись прямо в отсеке управления реактором. Здесь тоже никого не оказалось, на полу лежало лишь нескольких изуродованных тел. Пульт был тщательно сожжен из плазмагана с боевой насадкой на полной мощности.

– Она побывала и здесь, – отметила Ленова. – В голове кого-то из миньонов. Отсюда мы «Сашку» не взорвем.

Егорова слегка передернуло от того, что «Королеву Александру» назвали «Сашкой», но если кто и имел право на подобные вольности, так это Ленова.

– Все бессмысленно… – начал было Гоша и тут же поправился: – Госпожа адмирал?

– Нет, есть еще один вариант, на семнадцатой палубе. – Ленова поморщилась. – Если мы туда прорвемся и я вспомню код доступа к контрольному пульту. Я его лет пять как не использовала.

Егоров тем временем подошел к прозрачному округлому куполу, возвышающемуся над полом. Это была верхняя часть гигантского сорокаметрового яйца, в котором хранился квантовый куб величиной с просяное зернышко. Внизу переливался золотой туман, и увидеть куб было невозможно.

Зато Егоров легко разглядел плывущую, как в воде, «королеву» малкавиан.

– Это невозможно, – прошептал он.

Квантовый реактор не производил смертельного излучения, как атомные реакторы прошлого. Он делал куда худшие вещи: изменял вероятности и линейность пространства-времени.

На заводе создавали заготовку в виде небольшого, с кулак размером, яйца, которое помещали внутрь корабля, там реактор вырастал до нужной величины, а потом настраивался с помощью специальной методики, в суть которой Егоров не вникал.

Реактор служил веками и в какой-то момент просто переставал работать – тогда его заменяли на новое яйцо. Попасть внутрь, наверное, было можно, если знать специфику материала, но вот находиться там…

Малкавианка подплыла к верху яйца, улыбнулась Егорову и поманила его к себе.