Звонок другу
Шрифт:
Аня нехотя улыбнулась. Толя рассмеялся, довольный шуткой.
— Мероприятий-то вечерних много. От семинаров до праздников. Вот, кстати, в следующий понедельник — ежегодный летний бал. Для всех участников Фонда. Все будет на высшем уровне. Шикарное угощение. Подарки для лучших сотрудников. Дамы — в вечерних туалетах. Мужчины в смокингах… А вот и Гуся!
Он махнул рукой крупной, очень полной женщине, поднимавшейся по лестнице. Она кивнула в ответ.
— Это Нина?
— Она самая. Вы очень быстро подружитесь, вот увидишь.
Все
— Доброе утро, Аня! Очень рада наконец познакомиться, — проворковала Нина. — Толя столько о вас рассказывал! Можете называть меня Гусей. Меня так все близкие люди называют.
— Я попробую, — улыбнулась Аня.
— Смотри, Анюта, вон, видишь, дама седая, с кудельками.
— Вон та старушка? С перстнем бриллиантовым?
— Ну да. Старушке семьдесят два года. А работает очень успешно. А вот ту девушку в черном костюме видишь?
В двух шагах от них стояла миловидная белокурая девушка. Она беседовала с тем самым господином, с которым Толя знакомил Анну в баре.
— Блондиночка? Которая с твоим этим… как его…
— Голушко. Ага. Ей всего двадцать шесть лет, а у нее уже золотой значок. Видишь, на пиджаке? То есть она заработала в фирме сто тысяч баксов.
— Шутишь? Сколько же ей времени потребовалось?
— А вот мы ее сейчас спросим. Госпожа Медведева! — окликнул девушку Скотников. — Позвольте познакомить вас с моим другом. Это госпожа Лаврова.
— Очень приятно, — улыбнулась девушка. Она была очень мила. Вызывала доверие, как говорится.
— Моя гостья интересуется, давно ли вы в бизнесе?
— Год. Да, уже целый год. А кажется, будто всю жизнь! Знаете, я ведь в милиции работала. Даже звание офицерское имела. И все бросила ради этой работы. Мы ведь по большому счету на государственной службе никому не нужны. Всегда во всем виноваты, всегда что-то должны и никакой отдачи. А здесь… Здесь все совершенно по-другому! Здесь мы все — одна команда, дружная семья. Я только здесь почувствовала себя человеком! А какие у нас праздники! Вы себе не представляете! Вам очень повезло, что вас сюда пригласили, поверьте!
— Но я еще не в ваших рядах… И не знаю… получится ли…
— Все получится! — с жаром воскликнула девушка. — А мы будем вам помогать! У нас такая взаимопомощь!
— Это несомненно, — подключился к разговору Голушко.
— Вот, господин Голушко руководил раньше крупным бумажным производством, — встряла Гуся. — Что называется, крепкий хозяйственник.
— Я не только хозяйственник, я вообще мужик крепкий и основательный, — выразительно глядя на Аню, заверил Голушко, — и всякой чепухой заниматься не буду. Рад видеть вас в наших рядях, прелестная госпожа Лаврова. Вы украсите наш бизнес.
— Но я еще… —
— Будете, непременно будете, я вас уверяю! И беру вас под свою опеку!
А что, симпатичный мужчина, подумала Аня.
В холле зазвучала музыка.
— Ну, пора на семинар, — пророкотал бывший бумагопроизводитель. — Господа Скотниковы, вы замыкаете. А вы, госпожа Лаврова, держитесь меня. Со мной не пропадете!
Они стояли у входа в зал, стиснутые со всех сторон плотной толпой. Аня, которая физически ненавидела всякие очереди, а тем более прикосновения к себе посторонних людей, чувствовала, что ее начинает мутить.
— Сейчас будут сумки проверять, приготовься! — проговорил ей в ухо Скотников.
— Зачем?
— Чтобы исключить теракты! Забыла, в какое время живешь? Приготовь сумочку к досмотру. В зале не мешкай, иди за Голушко.
Двери распахнулись, из динамиков грохнула музыка, людской поток, бурля, ринулся в узкий дверной проем.
«Бред какой-то, — думала Аня, одной рукой открывая сумочку, другой пытаясь вырваться из лап Голушко, но тот держал ее мертвой хваткой. — Меня сейчас расплющат в этих дверях. Неужели нельзя было организовать два входа? Что это за семинар такой? Просто метро в час пик…»
Голушко быстро и ловко протащил Аню в зал. Обошлось без членовредительства. Секьюрити внимательно просмотрел ее сумку. Сзади едва поспевали Скотниковы.
Зал представлял собой амфитеатр. Широкий проход в виде лестницы с множеством мелких ступеней.
Оглушительно ревела музыка.
Девушки в черных брючных костюмах с золотыми значками на лацканах пиджаков громко выкрикивали один и тот же текст:
— Добрый день, господа! Рады вас приветствовать! Проходите быстрее! Занимайте свободные места! Не мешкайте! Добрый день, господа… Занимайте… Быстрее, быстрее…
Голушко ринулся в свободный проход, увлекая за собой Анну. Сзади неслись Скотниковы. Они оказались в первых рядах, возле динамика.
Музыка, если можно назвать ею беспорядочный набор звуков без всякого намека на мелодию, лезла Ане не только в уши, но, казалось, и в глаза, и в ноздри, и в рот…
— Почему так громко? — прокричала она сидевшему справа Скотникову.
— Это ритуал, — прокричал тот в ответ. — Вообще, здесь есть свои прибамбасы. Гимн, речевки и все такое. Отнесись с юмором!
Они сидели в четвертом ряду. Аня обернулась. Обширный зал стремительно заполнялся. Как на сеансе какого-нибудь Кашпировского…
Звуковой фон усилился еще более. Казалось, будто прямо над головой пролетает самолет. Аня заткнула уши, чувствуя, что сейчас же сойдет с ума от этого запредельного грохота.
Звуковая бомбардировка внезапно оборвалась. Тишина казалась столь звенящей, что по лицу Ани прошла нервная судорога. И тут же. опять послышались звуки. Аня узнала любимую мелодию своей дочери: