Зыковы

Горький Максим

С о ф ь я. Да.

М у р а т о в. Какой же вывод?

С о ф ь я. Сделайте вывод сами.

М у р а т о в. Может, вы надеетесь, что я, после сей философической беседы, застрелюсь? Нет, я не застрелюсь. Таких, как я, - тысячи, и жизнь наше поле, сударыня! Таких, как вы - единицы, десятки; вы совершенно лишние люди в жизни сей. И девать вам себя - некуда. Раньше вы в революцию ходили, но революция никому больше не нужна, и - сделайте-ка отсюда вывод!

С о ф ь я (усмехаясь).

Я, кажется, попала-таки в сердце вам.

М у р а т о в. В сердце? Нет!

С о ф ь я. Но - мы кончили?

М у р а т о в. Вы - умнее, чем я думал. Удивляюсь, как вы можете терпеть всё это... эту пошлость вокруг вас... (Вздохнув.) Всё-таки есть у меня к вам нечто в душе...

С о ф ь я. Совершенно ненужное ни вам, ни мне...

М у р а т о в. Простенько вы смотрите на людей, сударыня; очень уж несложно!

С о ф ь я (пылко). Ах, оставьте вы эту сложность, постыдитесь её, наконец! Ведь вы за нею скрываете только ложь и разврат.

М у р а т о в. Вы сердитесь? Ухожу. Я люблю сам сердиться, но когда другой - особенно женщина - отдаёт себя наслаждению злостью, это мне не нравится...

(Не торопясь идёт в дом, на ступенях террасы остановился.)

А я не считаю, что мы поссорились, - можно?

С о ф ь я (негромко). Как хотите....

М у р а т о в. Не считаю. До свидания, более приятного для меня.

(Софья, оставшись одна, ходит, пожимает плечами, усмехаясь.)

С т ё п к а (выглядывает). Софья Ивановна, меня бабушка за ухи оттрепала...

С о ф ь я (не глядя на нее). А ты что сделала?..

С т ё п к а. Сахарку немножко взяла...

С о ф ь я. Надо было попросить.

С т ё п к а. Так ведь не дала бы она...

С о ф ь я. А ты у меня спроси.

С т ё п к а. А тебя не было!

С о ф ь я. А ты бы подождала меня...

С т ё п к а. Разве что так! Дура я...

С о ф ь я (гладя её волосы). Конечно - дурочка...

С т ё п к а. А когда я умной-то буду?

С о ф ь я. Подожди, будешь... Ступай, посмотри, кто приехал.

С т ё п к а (убегая). Гляди - немец твой...

С о ф ь я (усмехается, заглядывает за угол террасы). Анна Марковна, вы что прячетесь?

Ц е л о в а н ь е в а. Беседовали вы тут... У меня вон варенье-то прикипело. Девчонку эту напрасно вы ласкаете, она сахар ворует...

П а в л а (с террасы). Тётя Соня - там приехали!

С о ф ь я. Знаю, иду... Ты что грустная?

П а в л а. Миша рассказывал про училище...

Ц е л о в а н ь е в а. Охо-хо...

С о ф ь я. Нужно приготовить холодного чего-нибудь, наверное, спросят.

(Ушла в дом.)

Ц е л о в а н ь е в а. Ох, Павленька, напрасно мы домишко свой продали!

П

а в л а. Пустяки, мамочка...

Ц е л о в а н ь е в а. Свой угол - никогда не пустяки!.. (Понизив голос.) Софья-то тут лесничего отшивала, ай, какая смелая женщина! Видно, решила за немца выйти...

П а в л а (задумчиво). Она - хорошая...

Ц е л о в а н ь е в а. Все хороши, да - не наши!

П а в л а. И умная она...

Ц е л о в а н ь е в а. Ну, уж это довольно глупо, ежели женщина всегда умна. Ты бы вот не часто с Михаилом-то...

П а в л а. Мамаша, оставьте это! Как вы можете напоминать?.. Фу, как скучно с вами! Вы стали злая. На кого злитесь? Удивительно, право...

Ц е л о в а н ь е в а. Ну, ну... На себя обернись... Погляди, какая сама-то стала...

(Скрылась за угол.) (Павла раздражённо толкает гитару. С террасы сходит Шохин, в руках пакеты.)

П а в л а. Вам кого?

Ш о х и н. Никого. Сахар принёс.

П а в л а. Вы - Шохин?

Ш о х и н. Шохин. Старшой объездчик.

П а в л а (тихо). Это вы убили человека?..

Ш о х и н (не сразу). Я-с.

П а в л а. Господи! Ах вы, несчастный...

Ш о х и н (тихо). Меня оправдали.

П а в л а. Разве это не всё равно? Ведь вы сами-то себя не оправдаете... Как это вы...

Ш о х и н (сердито). Топором... обухом...

П а в л а. Ой, я не про то...

Ш о х и н. Ну... Куда это положить? (Кладёт пакеты на стол и вдруг говорит поспешно, резко.) Они в седьмом году - чего делали? Приедут - лес рубят чужой...

П а в л а. А вы - били их?

Ш о х и н. На то нанят...

П а в л а. Ах, боже мой! Разве можно из-за этого убивать!..

Ш о х и н. И за меньше убивали...

П а в л а (смотрит на него и жалобным, ребячьим голосом зовёт). Мамочка!

Ш о х и н (тихо и обиженно). Вы - напрасно это... И ведь ничего...

(В доме шум, он оглядывается, скрывается быстро. Выходит Антипа, усталый, пыльный.)

А н т и п а (оглядывая сад). Это кто убежал?

П а в л а. Шохин...

А н т и п а. Чего он?

П а в л а. Я не знаю.

А н т и п а. А Михаило где?

П а в л а. У себя, должно быть...

А н т и п а (сошёл, обнял её за плечи). Почему грустная, а?

П а в л а. Шохин этот...

А н т и п а. Ну?

П а в л а. Он ведь человека убил...

А н т и п а (хмуро). Как же... убил, дурак! Я адвоката ему нанимал, отсудили. Теперь он - собачка верная моя... А если хочешь - могу прогнать...

П а в л а. Ой, не надо! Тогда он меня...

А н т и п а. А ты - полно-ка!

П а в л а. Ну, другого кого... Не надо!