...А что будем делать после обеда? (сатирические рассказы о маленькой стране)

Кишон Эфраим

— Если вам не подходит мотоцикл, дедушка, можете слезть.

— Здесь? В потемках? А где мы вообще находимся? Что за идиотская идея, должен вам сказать. Вы не могли бы ехать немного быстрее?

Я добавил газу.

— Ох, как ветрено, — жалобно простонал за мной старческий голос. — Смерть уже ожидает меня. Но вам до этого нет дела. Вы ведь меня в больнице навещать не будете.

Нет, нет, я тебя навещу, подумал я. Только бы ты туда попал, а уж я-то тебя навещу.

Но потом мне снова стало его жалко. Что такого сделал этот бедняга, что я исхожу такой

желчью.

— А вы, однако, плохой водитель, — полезла желчь из него. — Удивляюсь, как это таких, как вы, вообще выпускают на дорогу. Такое только у нас возможно. Здесь любому обормоту, у которого есть деньги хотя бы на бензин, дают права. А потом мы удивляемся авариям на дорогах. Сколько человек вы уже угробили?

— Я езжу уже десять дней и не имел еще ни одной аварии, — гордо возразил я. В это мгновение он издал громкий вскрик. Шина на заднем колесе лопнула, и мы свалились в придорожную канаву. Мотор рыкнул еще пару раз и испустил дух.

Мой пассажир поднялся, стеная и ругаясь.

— Вы убийца, — кричал он. — Вы жестокое животное. Гоняете по стране, как сумасшедший. Но я-то знал, я с самого начала все знал.

Сейчас я смог рассмотреть своего хулителя детальнее. Собственно, он был не такой уж и старый. Это был коренастый мужчина в расцвете лет, плотный, почти толстый. Скорее всего, шина лопнула именно из-за его веса.

— Мне очень жаль, — извинился я. — Я это сделал не нарочно.

— А мне-то что за дело? Моя соседка недавно выронила утюг из рук, прямо на голову своего ребенка. Она это тоже сделала не нарочно. А ребенок теперь на всю жизнь идиот.

Мой попутчик присел на обочину. Теперь он откровенно выглядел так, как выглядит любой бедолага. На мое приглашение помочь снять с мели мой мотоцикл, бедолага отреагировал следующими словами:

— Я вам что, грузчик?

— Если вы мне не поможете оттащить мотоцикл до ближайшего фонаря, я вас оставлю тут одного.

Бедолага неохотно поднялся и взялся рукой за руль. Спотыкаясь, он продолжал проклинать меня и мою родню по-польски.

— Ругайтесь себе на здоровье, — ободрил я его. — Для меня польский — иностранный язык. Только мою мать не трогайте. Она по-польски кое-что понимает.

Через некоторое время мы подтащили свое транспортное средство к фонарному столбу, где я обнаружил, что передо мной вовсе не сгорбленный старик, а здоровый, статный мужчина моего возраста. Пожалуй, даже на пару лет младше.

Несколько мгновений мы простояли друг против друга молча и не очень-то дружелюбно.

— Минуточку, — внезапно воскликнул бедолага. — Кажется, я вас знаю. Вы не работали прошлой зимой в мясной лавке у Киршбаума?

— Кто, я?

— Да, вы. Вы, наверное, подумали, что я вас не узнаю. Я тогда два дня должен был провести на больничной койке.

— Почему?

— И вы еще спрашиваете? Потому что вы швырнули мне в голову мороженную курицу.

— Мороженную курицу?

— Вот именно. Это же были вы, или что-то не так?

— Ну, хорошо, — сказал я. — Но если вы еще раз придете в магазин, я вам кину в голову мороженную индейку.

Бедолага

был заметно обескуражен. Он довольно долго осмысливал эту мою последнюю тираду. Я заставил его держать крыло и цепь. От этого его руки стали грязными, как от растраты общественных денег.

— Вам же будет хуже, — пыхтел бедолага. — Я пожалуюсь в полицию. Вы знаете инспектора Гольдблата?

— Конечно. Это мой брат.

Бедолага молча повернулся и стал махать проезжавшим машинам. Ему было бы с кем угодно по пути. А меня с моим сломанным мотоциклом он оставил бы в темноте и с комфортом покатил в Тель-Авив. К счастью, ни одна машина не остановилась.

Впрочем, нет — какой-то "Крайслер" — точно!

Одним прыжком я оказался у дверцы, рванул ее и запрыгнул в машину.

— Помогите, на меня напали, — крикнул я водителю. — Вон тот мужчина — налетчик. Жмите на газ.

"Крайслер" наподдал газу. Бедолага остался один. Это была изумительная картина, когда он подпрыгнул на месте, словно от удара грома. Возможно, там он останется стоять до завтра, когда я пошлю механиков за мотоциклом.

Пожалуй, они его оттуда и заберут.

Далекие родственники

Один бедный еврей пришел к барону Ротшильду и стал его поучать: "Все евреи братья". Ответ Ротшильда история не сохранила, но на его похоронах этот бедный еврей, весь в в слезах, упал на могилу:

— Вы были в родстве с покойным? — спросили его.

— Нет, — всхлипнул тот, — оттого я и плачу.

Плавильный котел

Как-то раз на своем старом-престаром мотоцикле я заехал на одну тель-авивскую бензозаправку и крикнул служащему:

— Пять литров бензина и 200 грамм масла!

Служащий, засияв от счастья, повис у меня на шее:

— Вы тоже из Венгрии? Не говорите ничего, я и так все понял по вашему ужасному акценту! Соотечественник! Земляк! Ну, как дела-то?

Я был растроган. Ну, часто ли бывает такое, чтобы два незнакомых еврея встретились вдали от родного Будапешта и могли, постоянно фальшивя, безудержно засыпать друг друга вопросами на своем родном языке. Да, это Израиль, плавильный котел.

Затем мой новый единокровный брат рассказал, что его заведение уже сорок лет находится в венгерских руках. Только его босс — некий гнусный литовец, что, однако, не бросается в глаза, поскольку он уже говорит с венгерским акцентом.

Через несколько минут ностальгического наслаждения мой земляк вдруг прервал его.

— Послушай, дружище, не хочу тебя упрекать или, храни господь, обидеть, но твой мотоцикл довольно грязный. Его надо основательно почистить. Правда, в пятницу вечером [17] мы уже не моем мотоциклы, но для нашего дорогого венгерского клиента можно сделать исключение.

17

Имеется в виду наступление шабата.