...И появился ты (др. перевод)
Шрифт:
– Двадцать! Я выиграл!
– Если только у мисс Лоусон не припасен в рукаве туз, – сухо сказал Алекс.
Лили с опаской посмотрела на него. Неужели он заметил? Скорее всего, иначе он не сказал бы так.
Она ловко сдала последние карты, и игра завершилась.
– Я выиграла! – радостно объявила она. – В следующий раз сыграем на деньги.
– Черта с два! – сказал Алекс.
Лили засмеялась.
– Не паникуйте, Уолвертон! Шиллинг-другой, не больше. Я не собираюсь играть с ребенком на его наследство.
Генри
– В следующий раз будем играть за столом. На полу ужас как неудобно!
Алекс взглянул на него с тревогой.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. – Поняв причину беспокойства, Генри улыбнулся. – Правда, нормально.
Алекс кивнул, но Лили успела заметить тревогу в его глазах. Даже когда Генри ушел, Алекс все еще был встревожен.
– Что случилось? – спросила она. – Почему вы спрашиваете Генри…
– Мисс Лоусон, – прервал Алекс, поднимаясь на ноги, – никогда не видел, чтобы женщина так искусно жульничала в картах.
– Годы практики! – скромно призналась она.
Алекс улыбнулся. Совсем нет совести! Она улыбнулась в ответ. Алекс взял ее тонкую руку и помог ей подняться. Он окинул ее взглядом.
– Видимо, для вас было очень важно выиграть у двенадцатилетнего мальчишки!
– Вовсе нет! Я хотела выиграть у вас!
– Зачем?
Хороший вопрос. Какая разница, выиграла она или проиграла? Неуверенно Лили взглянула в его холодные глаза, стараясь казаться равнодушной.
– Да просто захотелось.
– Было бы интересно как-нибудь сыграть честно. Если вы, конечно, умеете, – заметил он.
– Давайте прямо сейчас и сыграем, милорд. Проигравший должен ответить на любой вопрос.
Она ловко сдала две карты – одну ему, другую себе. Семерка. Дама.
Ее склонившаяся над картами головка была совсем близко. Хотелось зарыться лицом в ее густые волосы, вдохнуть запах ее кожи, ее духов… упасть на колени, притянуть ее к себе, почувствовать ее бедра, раствориться в ней. Он пытался взять себя в руки, перестать думать о ней. Тело его напряглось, лицо горело. Она подняла голову. Сейчас она догадается, что у него на уме. Странно, но она ничего не заметила.
– Еще одну? – спросила Лили. Он кивнул. Она с нарочитой аккуратностью открыла еще одну карту. Десятка.
– Достаточно, – сказал он.
Волнуясь, Лили взяла еще одну карту для себя и с радостью увидела, что это девятка.
– Я выиграла, Уолвертон. Теперь скажите мне, почему вы так беспокоитесь о Генри? Нет, лучше скажите, почему вы забрали его из школы. Из-за оценок? Или, может, у него…
– Вы задали уже три вопроса, – насмешливо заметил Алекс. – Прежде чем я отвечу, скажите мне, почему вас это интересует?
– Он мне нравится, – с достоинством ответила Лили. – Я просто беспокоюсь о нем.
Он подумал. Возможно, она говорит правду. Они с Генри явно нашли общий язык.
– Нет,
Его лицо исказилось. Он отвернулся.
– Порка? – Лили смотрела на его профиль. В таком ракурсе его лицо было особенно жестким. – Поэтому он иногда с трудом двигается. Ужасно.
– Да, ужасно. Я хотел убить Торнуайта. И сейчас еще хочу.
– Директора? – Этот человек вызывал у Лили отвращение, но она не могла не пожалеть его. Наверно, Торнуайту дорого обошлись его педагогические приемы.
– Генри отомстил. Он достал порох и взорвал ему входную дверь, – продолжал Алекс.
Лили рассмеялась.
– Меньшего я и не ожидала! – Ее смех оборвался при виде мрачного лица Алекса. – Но вас еще что-то беспокоит… Наверно… Наверно, то, что Генри вам ничего не рассказал! – Его молчание говорило само за себя.
Она поняла. Алекс, с его необыкновенным чувством ответственности, во всем винил себя. Он явно в мальчишке души не чаял. Вот прекрасная возможность помучить его, повернуть нож в ране! Вместо этого Лили неожиданно для себя принялась успокаивать его.
– Меня это совсем не удивляет, – как можно равнодушнее сказала она. – Мальчики в его возрасте такие гордые. Вы и сами таким были в детстве. Поэтому Генри и хотел решить свои проблемы самостоятельно, а не бежать к старшему брату, как ребенок. По моим наблюдениям, все мальчишки так себя ведут.
– Что вы знаете о мальчишках! – пробормотал он.
– Как бы вам ни хотелось принять все на себя, вашей вины тут нет, Рэйфорд. У вас слишком развито чувство ответственности – почти такое же, как ваш эгоизм.
– Всю жизнь мечтал узнать ваше мнение на сей счет! – заметил он едко, но без обычной враждебности. От взгляда его черных горящих глаз Лили почувствовала себя странно. – Мисс Лоусон, не хотите ли еще сыграть? Честно.
– Зачем, милорд? Вы хотите задать мне вопрос? – Лили, улыбаясь, сдала карты.
Он пристально смотрел на нее. У Лили появилось ощущение, что он прикасается к ней. Конечно нет, он достаточно далеко. Но в памяти всплывали обрывки неприятных воспоминаний. Джузеппе… Угроза… Насилие…
Алекс не обратил внимания на карты. Он не отрываясь смотрел на нее.
– Почему вы ненавидите мужчин?
Он не мог не задать этот вопрос. Каждым жестом, взглядом, словом она подстегивала его любопытство. Она не подпускала к себе ни одного мужчину – ни его, ни Закери, ни даже своего отца. А с Генри она вела себя иначе. Видимо, в ребенке она не видела угрозы. Инстинкт подсказывал ему, что в прошлом какой-то мужчина причинил ей боль. Поэтому она всех мужчин считала врагами и беззастенчиво использовала их. Но это были всего лишь его предположения. Ему не терпелось узнать правду.