...И появился ты (др. перевод)
Шрифт:
– Ты такая красивая… Куколка моя.
Тяжело дыша, он повернул ее к себе лицом и спустил сорочку с ее плеч. Резким движением он притянул к себе ее бедра, и она вновь почувствовала огонь его тела. Она отшатнулась. Со стоном он обуздал свой порыв.
– Лили… О боже мой…
Он снова прижался к ее губам, его язык проникал в ее рот сильными толчками. Она бездумно подчинилась этому вторжению. Неожиданно он отпустил ее. Тихо чертыхаясь, он пытался снять свой сюртук. К изумлению Лили, ее руки сами потянулись к лацканам, расстегнули пуговицы и потянули сюртук с плеч. Он упал на пол. Не глядя на Алекса, она
Легко подхватив ее на руки, он понес ее в комнату, где было множество зеркал и стояла огромная кровать. Он осторожно положил на нее Лили и опустился перед ней на колени, обхватив руками ее бедра.
Она взглянула в встревоженные глаза, и неприятные мысли вмиг улетучились. Она коснулась его плеч, потом ее руки скользнули ниже, по черным волоскам на груди, по мускулистому животу. Он нашел застежку и стал снимать с нее чулок, легко поглаживая ее упругие бедра. Она со стыдом оттолкнула его руки, пытаясь прикрыться сорочкой, но он не дал ей этого сделать. Он склонился над ее бедрами, и она с изумлением почувствовала прикосновение его губ между ног. Она попыталась оттолкнуть его, но он с силой раздвинул ей колени.
Она забилась в его руках.
– Тихо! – прошептал он. – Тихо!
Его губы устремились в таинственную темноту, в этот будоражащий животный аромат. Откинув шелк рубашки, он погрузился языком в горячую влажную плоть, лаская ее. Она вновь попыталась оттолкнуть его, сдвинуть колени, но он крепко сжимал ее бедра.
Настойчиво проникая в нежную глубину, он ждал, пока она перестанет сопротивляться. Напряженность постепенно исчезла, она дрожащими руками притянула его голову, изгибаясь всем телом.
Ее лицо пылало, глаза затуманились. Он попытался развязать ленты сорочки, потом с проклятьем спустил ее с плеч. Сжав ладонями ее груди, он наклонился и взял губами сосок. Лили выгнулась, обхватив руками его широкую спину. Она подчинилась основному инстинкту, ей хотелось чувствовать тяжесть его тела, твердость его плоти. Он со стоном оторвался от ее груди и прижался к губам. Она обхватила его ногами. Прикосновение к его напряженной плоти привело его в неистовство.
– Девочка моя… Все будет хорошо, – со стоном выдохнул он. Его рука опустилась вниз, пальцы скользнули к ее лону, и она застонала от этих нежных будоражащих прикосновений. Он дал себе слово быть терпеливым, держать себя в руках, но это ему давалось с трудом. Она лежала перед ним, нагая, покорная, влекущая. Он раздвинул ее ноги, она закричала, но было поздно: он глубоко вошел в нее и замер.
Сжимая в ладонях ее залитое слезами лицо, он покрывал его поцелуями. Она медленно открыла глаза.
– Тебе больно?– прошептал он, пальцами стирая слезы с ее щеки.
– Нет, – тихо дрожащим голосом сказала она.
– Хорошая моя…
Он овладел собой, стараясь двигаться осторожно и медленно. Лили закрыла глаза, ее руки безотчетно скользили по его спине. Она прислушивалась к непривычным ощущениям, к этому ритмичному натиску, который вызывал дрожь наслаждения где-то в глубине ее тела. Возбуждение нарастало и нарастало, она вскрикивала при каждом его движении, и он отвечал
Его лицо было над ней, глаза были затуманены наслаждением. Наклонившись, он нежно сжал зубами ее сосок. Судорога прошла по ее телу, она забилась под ним, ее тело содрогалось от наслаждения. Он замер, почувствовал пульсирующие сокращения внутри ее тела. Потом несколькими сильными движениями он достиг головокружительного оргазма.
Лили лежала неподвижно, крепко обхватив его за плечи. Она чувствовала себя свободной как никогда в жизни. На мгновение его расслабленное тело придавило ее к постели. Потом он повернулся и лег рядом, все еще обнимая ее. Лили робко прильнула к нему, потершись щекой о покрытую темными волосками грудь. Любые слова – добрые или, как обычно, язвительные – были бы сейчас лишними. И они оба молчали.
Ее волосы трепетали от его дыхания. Рука его лениво перебирала густые пряди, скручивала и раскручивала локоны. Лили испытывала странное чувство незащищенности, когда лежала вот так, почти обнаженная, среди непривычных земных запахов и ощущений. Становилось прохладно, ее клонило в сон, как после крепкого красного вина. Но там, где были его руки, ее тело оставалось теплым. Нужно скорее встать, привести себя в порядок и попытаться овладеть ситуацией. Сейчас… Еще минуту…
Но вместо этого она сказала что-то про одеяло. В следующее мгновение он заботливо покрыл ее льняной простынею и лег рядом. Лили вздрогнула, почувствовав прикосновение его ног.
– Спокойно! – прошептал он, поглаживая ее спину.
Она не заметила, как погрузилась в глубокий сон. Сколько часов прошло? Когда она проснулась, Алекс крепко спал, ее голова покоилась на его руке. Как все это странно, размышляла Лили: обнаженный мужчина рядом, его дыхание щекочет ей шею, шелковистые волосы у ее щеки. Вспомнив ночь, она покраснела. Она-то считала себя умудренной опытом женщиной, наслушавшись рассказов дам полусвета о пылкости их любовников! Но ни от одной из них Лили не слышала о таких вещах, которые делал Алекс. Что у него было в прошлом? Скольких женщин он знал? Она нахмурилась, в сердце вкралась тревога.
Она осторожно отодвинулась от него.
В укромных местечках ее тела чуть саднило – не болезненно, а как напоминание об ощущениях прошлой ночи, о нежных прикосновениях, о стремительном натиске. Лили и не подозревала, что такое могло произойти с ней. Совсем не так было с Джузеппе. Она выскользнула из постели. Алекс что-то пробормотал. Она не ответила и притаилась. Может, он опять заснет? Послышалось шуршание простыней и голос, хриплый после сна:
– Что ты делаешь?
– Милорд… Алекс, я, наверно… мне пора идти…
– А что, уже утро?
– Еще нет, но…
– Тогда ложись.
Ее почему-то рассмешило это сонное высокомерие.
– Прямо как феодал с вассалами! Вам бы родиться в Средневековье!
– Без разговоров! – Он явно не собирался вести долгие беседы.
Она медленно двинулась на звук голоса. Застенчиво, но с радостью скользнула под простыни, коснувшись волосатой ноги. Легла рядом. Было тихо.
– Ближе, – сказал он.
Она невольно улыбнулась, повернулась и обняла его за шею. Ее груди были прижаты к его груди. Она потерлась о него. Он не шевельнулся, только дыхание его стало прерывистым.