01 Ведьмы. Творцы заклинаний
Шрифт:
Это был очень миленький зеленый водонепроницаемый кисет – то есть дождь, попадающий в него, наружу выбраться уже не мог. Впечатление было неописуемое.
Тритл отыскал папиросную бумагу. Все листки склеились в один комок, подобно знаменитой банкноте, которая имеет привычку обнаруживаться в заднем кармане брюк после того, как их выстирают, выжмут, высушат и прогладят.
– Черт! – с чувством выругался он.
– Эй! Тритл!
Волшебник оглянулся. Он последним покидал зал, где уже начали всплывать скамейки. Водовороты
Скульптуры были слишком тяжелыми, чтобы их выносить, и Тритл вспомнил, что сам сказал студентам, что, мол, статуям этим не повредит хорошенько помыться.
Он посмотрел на строгие каменные лица и пожалел о своих словах. Изваяния, изображающие могущественных умерших магов, иногда выглядят более живыми, чем принято. Вероятно, ему не следовало орать во всю глотку.
– Да? – несмело откликнулся он, остро ощущая на себе каменные взгляды.
– Наверх посмотри, болван!
Он поднял глаза. Метла, то резко устремляясь вниз, то рывками выравниваясь, тяжело опускалась сквозь дождь. Где-то в пяти футах от поверхности воды она забыла о тех немногих претензиях покорительницы воздуха, которые у нее еще оставались, и с шумом плюхнулась в водоворот.
– Не стой там, идиот!
Тритл нервно вгляделся в темноту и возразил:
– Но я же должен где-то стоять.
– Я имею в виду, помоги нам! – рявкнул Напролоум, поднимаясь из волн, подобно толстой и разгневанной Венере. – Даме первой, разумеется.
Он повернулся к матушке, которая шарила руками в воде.
– Я потеряла шляпу, – заявила она.
Напролоум вздохнул.
– Вокруг такое творится, а вы о шляпе беспокоитесь…
– Ведьма должна иметь соответствующий головной убор, иначе как ее узнают? – отрезала матушка.
Она выхватила из потока что-то темное, намокшее и проплывающее мимо, рассмеялась хриплым торжествующим смехом, вылила из находки воду и нахлобучила черный ком на голову. Шляпа утратила всякое представление о формах и залихватски свисала на один глаз.
– Просто замечательно, – тон голоса матушки ясно давал понять, что Вселенной лучше поостеречься.
Снаружи ослепительно сверкнула еще одна молния, доказывая, что у ведающих погодой богов тоже имеется чувство юмора.
– Она вам очень даже к лицу, – отметил Напролоум.
– Извините, – вмешался Тритл, – но разве это не та самая…
– Забудь, – помахал посохом Напролоум, взял матушку под руку и помог ей подняться по ступенькам.
– Но закон! Позволить жен…
Он замолчал и уставился на матушку, которая протянула руку и коснулась мокрой стены рядом с дверью. Напролоум постучал его по груди.
– Ты сначала покажи мне, где это записано.
– Они в библиотеке, – вмешалась матушка.
– Это единственное сухое место, – пояснил Тритл, – но…
– Здание боится грозы, –
– Но закон… – безнадежно пробормотал Тритл.
Матушка уже шагала по коридору. Напролоум, который вприпрыжку кинулся за ней, обернулся:
– Ты слышал, что сказала дама?
Тритл, раскрыв рот, смотрел, как они уходят. Когда их шаги затихли вдали, он какое-то мгновение молча стоял, размышляя о жизни вообще и о том, в каком месте лично его жизнь могла пойти наперекосяк. Тем не менее, ему не хотелось быть обвиненным в ослушании.
Очень осторожно – сам не зная почему – он протянул руку и дружески похлопал по стене.
– Ну-ну, – сказал он. И как ни странно, почувствовал себя намного лучше.
Напролоуму пришло в голову, что в своих собственных владениях он, по идее, должен идти впереди, но торопящаяся матушка могла дать сто очков вперед всякому ярому приверженцу табакокурения, так что волшебник поспевал за ней лишь с помощью каких-то крабьих скачков.
– Сюда, – указал он, шлепая по лужам.
– Знаю. Здание показало мне дорогу.
– Да, я как раз хотел спросить об этом, – откликнулся Напролоум. – Видите ли, со мной оно ни разу не заговаривало, а я живу здесь уже много лет.
– А вы когда-нибудь к нему прислушивались?
– Нет, не совсем, – признал Напролоум. – Если честно сказать, нет.
– Вот видите. – Матушка протиснулась мимо водопада, образовавшегося на месте кухонной лестницы (белью госпожи Герпес уже никогда не стать таким, как прежде). – По-моему, нам сейчас наверх и дальше по коридору…
Она прошествовала мимо тройки потрясенных волшебников, которых поразила она и добила ее шляпа.
Напролоум задыхаясь бросился за ней и возле дверей, ведущих в библиотеку, схватил матушку за руку.
– Послушайте, – в отчаянии пролепетал он. – Не обижайтесь, барышня… гм, госпожа…
– Можете звать меня Эсмеральдой. Раз уж мы делили метлу, и все такое прочее.
– Можно я войду первым? Это все-таки моя библиотека, – взмолился он.
Матушка обернулась. На лице ее застыло удивление. Спустя некоторое время она вдруг улыбнулась.
– Разумеется. Вы простите меня за невежество…
– Просто ради приличия, понимаете… – извиняющимся тоном пояснил Напролоум и толкнул дверь.
Библиотека была битком набита волшебниками, которые заботятся о своих книгах так же, как муравьи охраняют свои яйца, и в трудные времена точно так же таскают их с собой. Вода проникла даже сюда и, благодаря необычным гравитационным эффектам, присутствующим в библиотеке, обнаруживалась в самых странных местах. Все нижние полки были очищены от книг; волшебники и студенты, сменяя друг друга, складывали фолианты на имеющиеся в распоряжении столы и сухие стеллажи. В воздухе стоял шорох рассерженных страниц, перекрывающий яростно ревущую вдали грозу.