10 секунд… и она исчезла
Шрифт:
Он лежал в кровати и следил за танцем облаков в ночном небе. Вдруг послышались шаги – кто-то шел к его комнате. Мужские шаги. Он закрыл глаза, чтобы притвориться спящим. Мужчина лишь на мгновение заглянул в комнату, а затем развернулся, запер за собой дверь и спустился по скрипящей лестнице.
Он подождал минутку и только потом медленно стянул с себя одеяло, подполз к краю кровати и приоткрыл дверь. Он быстро разобрался, что нужно лишь приоткрыть дверь, а потом неподвижно лежать и медленно дышать, чтобы услышать почти каждое их слово. Он закрыл глаза, подождал, пока голоса не стали снова до него доноситься.
– Мы должны это сделать. Сейчас. Нельзя больше ждать.
Она говорила тихо, почти шептала. Но все равно было слышно.
– Не знаю, можем ли мы… – ответил другой голос. – Разве нам не нужно сперва с кем-то это обсудить?
– Сейчас они наши мальчики. Мы решаем, что для них лучше всего. И моего сына не будут звать Трэвисом.
Они говорили о его брате.
– Мы можем просто взять и поменять его имя? Что мы им скажем?
– Ему же пять! Скажем, что это такая игра. Ему понравится! А его брат слишком несмышленый, он ничего не поймет.
Он терпеть не мог, когда люди называли его бестолковым. Или глупым. А еще медленным. Или несмышленым.
Но он продолжал слушать.
– Агентству по усыновлению мы ничего не скажем. Начнем называть его новым именем сразу же. Если кто-нибудь спросит, скажем, что псевдоним у него такой. Как только приживется, тогда и поменяем уже официально.
– Если ты в этом уверена…
– Мы же хотим подарить ему все возможности, какие есть в мире. Какие у него будут возможности с именем Трэвис?
Он услышал, как она смеется.
– Наверное, ты права.
– Обещаю тебе, так будет лучше! Он умный мальчик. Мы должны направить его в нужное русло.
– Мы должны направить в нужное русло их обоих.
– Так и будет!
Он ей не верил. Он смотрел на свои часы в виде мяча: прошло не меньше минуты, прежде чем она снова заговорила.
– Ты должен принять тот факт, что их жизненные пути будут разными. Это значит, что мы должны дать им разное. Разумеется, мы ему поможем, но Трэвис может чего-то добиться в этой жизни. Наша задача – помочь ему стать успешным. А тупица наверху – он и выеденного яйца не стоит.
Глава 8
До дома неблизко. Воздух прохладный, облака понемногу рассеиваются. Уличные фонари освещают закрытые магазины Сент-Марнема. Я сворачиваю на извилистую тропинку вокруг городского пруда и выхожу на Нижнюю улицу. Отсюда дорога вьется через лес, выходит в Хадли-коммон, единственное место, которое я считаю своим домом.
На фоне темного неба вижу очертания церкви Святого Стефана, которую построили еще в шестнадцатом веке. Колокольня, недавно пострадавшая от пожара, стоит в строительных лесах. За воротами церкви огромная вывеска – на ней написано, что викарий собрала пятьдесят процентов от суммы, которая требуется на строительство Сада памяти на заброшенной земле возле реки. Я встречал
Я шагаю по тропинке, которая проходит через поле. Мой дом находится в ряду нескольких таких же, его окна выходят на поле и лес. Вдоль южной стороны поля – ряд викторианских вилл, каждая на отдельном участке с хорошим видом на реку. Я беру телефон, пишу сообщение Дэни. Отправлю ей видео Сэма, которое тот сделал в ресторане. Я уверен, она посмеется. Никак не могу перестать жалеть, что она не присоединилась к нам, но я прекрасно понимаю, что в ее ситуации это было невозможно. Дэни признает, что вышла за сержанта уголовной полиции Мэта Мура только из жалости. Почти полтора года назад она была свидетелем поножовщины, и Мэт получил травмы, которые все изменили. Хотя жизнь ведет их совершенно разными путями, она твердо решила помочь ему жизнь отстроить заново. Меня это восхищает. Ночи, которые она проводит со мной, ощущаются как украденные мгновения. И как бы сильно я ни хотел быть с ней, я знаю, что должен быть терпеливым, ведь я могу только надеяться, что однажды это будет возможно. Через секунду я написал еще одно сообщение.
Ты можешь уехать на эти выходные?
Пока я жду ответ Дэни, мое внимание привлекает фигура, что появляется на узкой тропе, выходящей к лесу. По ней сейчас редко кто ходит – разве что местные, когда хотят срезать и побыстрее добраться до станции Сент-Марнем. Одетый во все черное, с высоко поднятым воротником и надвинутой на глаза бейсболкой, он спешно проходит по темному переулку. Он быстро проходит мимо викторианских вилл. У дома Сары Райт, моей подруги и соседки вот уже как семь лет, он замедляется. И идет теперь как-то нервно, пока не останавливается в дальнем углу подъездной дорожки, смотрит на дом Сары.
Я схожу с тропы и медленно иду по лужайке. Вижу, как мужчина делает два шага вперед, а затем снова останавливается. На подъездной дороже стоит строительный контейнер для мусора, наполовину заполненный кухонным оборудованием. Мужчина прячется за контейнером, а затем вскакивает и несется прямо к дому. Чтобы не упустить его из виду, я быстро иду вперед, а потом, когда дохожу до конца поля, срываюсь с места и бегу.
Дом Сары в полной темноте. Недавно она рассталась со своим партнером Нейтаном, а потом приступила к затянувшемуся ремонту. Сейчас она живет только на втором этаже, а готовит для себя и сына Макса на электрической плитке. Она говорила, что очень хочет, чтобы строители поскорее доделали свою работу. Я стою за контейнером и вижу, как фигура поднимается по каменным ступеням, что ведут к внушительной черной входной двери. Мужчина останавливается у эркерного окна и пытается быстро его открыть руками. Я тут же вспоминаю взломщика, о котором мы с Дэни говорили в начале недели. Я выхожу из тени, собираюсь окликнуть мужчину, но он бросается прочь и исчезает за углом дома.
Я бегу за ним. Он минует боковую дверь дома, распахивает ворота и выскакивает в задний сад. Перепрыгивает через строительные леса, которые поставили в задней части дома, останавливается у заколоченной двери, ведущей во внутренний дворик. Начинает отрывать плохо прибитые доски.
– Ты что творишь, эй! – кричу я.
Он поворачивается ко мне. Тьма скрывает его лицо, но я вижу, как он тянется к металлической балке и замахивается на меня.
Я отступаю к лужайке, нащупываю телефон.