100 shades of black and white
Шрифт:
Говорить без умолку, только бы это ощущение притяжения не пропало.
Он принял ее нелепые извинения так же молча. Только дрогнули уголки рта, в неуловимой тени насмешки, и все.
Толпа приняла его черную фигуру с жадностью. Расступилась и снова схлестнулась, перекрывая широкую спину разноцветным вихрем блесток и россыпью волос.
Только тогда Рэй смогла выдохнуть. И опустить напряженные плечи.
В голове глухо стучала кровь, куда громче фоновой музыки, и ощущение было, будто ее только
Страх перед смертью был слишком притягательным.
– Что это было? – от По не укрылось ни ее состояние, ни выражение лица, которое Рэй постаралась как можно скорее скрыть за безразличной усталостью.
– Ничего.
Она могла лгать ему, могла лгать остальным, но только не себе.
Даже тело выдавало ее – руки, вцепившиеся в край стола, побелели. Шум в голове усилился.
Теперь там, вместе с ровной пульсацией крови, был еще и шорох. Шепот. Что-то неразличимое, почти незаметное, и все же это было.
Так звенит струна, туго натянутая, когда по ней ударяет палец. Так дрожит паутина, когда в нитях застревает новая жертва.
– Я должна идти, – Рэй повторила за своими мыслями. – Мне пора.
Слишком много света, разбрасывающего блики под потолком, слишком много шума, и даже лицо По казалось ей чужим. Буквально физически неприятным.
Он принадлежал толпе. А она нет.
И больше всего хотелось выйти наружу, где царит темнота и тишина. Чтобы услышать зов снова.
«Иди за мной»
– Но… Рэй… а как же Финн и…
– Я должна идти, – повторила она куда тверже. Желание вступить в людское море и посмотреть, как оно расходится по обеим сторонам, усилилось. – Прости. В другой раз.
Она никогда не вела себя так. Невежливо. И решительно, что несказанно бодрило.
Рэй была счастлива.
Тьма за входной дверью уже ждала ее, напоенная запахами и звуками, мягкая и бархатистая, какой она бывает только в августе.
Небо все еще казалось черным, хотя Рэй знала, что до рассвета не так уж и далеко. Она выбралась из клуба немного раньше обычного, но уже через час самое большее один край подденется тусклой каймой розового.
А затем наступит утро.
Но не сейчас.
Она шла легко, почти бежала, и каблуки совсем не мешали ей. Казалось, само тело готово вырваться из тесной клетки и воспарить ввысь, в черноту по-за границами фонарей.
Они отбрасывали длинные тени, искаженно-большие, и под одной из них ждал он.
Тот самый мужчина с голодным взглядом золотых глаз.
Хотя Рэй почему-то не было страшно. Ни капли. Может, ей самой хотелось этого. Втайне от самой себя. Сделать что-то немыслимое.
Как, например, сойти с границы света
– Я… – тихо начала она, покачиваясь на ставших неустойчивыми каблуках. Ощущение того, что она шла сюда словно жертва на заклание, стало нестерпимо сильным. – Я слышала тебя. Твой голос, – рука поднялась к вискам, и Рэй погладила себя по щеке. Так, как мог бы дотронуться до нее он. Самыми кончиками пальцев.
– Да? – его голос был насмешливым. Низким и довольным. – И что же он тебе сказал?
– Что это было неизбежно.
Так оно и было.
Его тень, поглотившая ее. Его голодный взгляд, ледяные пальцы на шее, скользящие вниз. Чужое дыхание на плече, почему-то тоже холодное, и от него бежали мурашки по коже. А затем боль, внезапная, несильная, и ощущение уходящей из-под ног земли.
Все смешалось, стук сердца, шум крови в голове и тишина ночи, когда от звуков остаются лишь тени.
Ее уносило куда-то в темноту забвения, и фонари вверху смазались, словно их закружило в странном танце.
Осталось только ощущение холодных рук, прижимающих к себе ее тело с такой легкостью, словно оно уже ничего не весило, и ветер.
Он больше не трогал ее тела. Уложил на мягких подушках, а сам остался сидеть рядом, задумчивый и спокойный. Нестерпимо-яркое золото спряталось под опущенными ресницами.
В полумраке он выглядел куда старше, слишком уж точеными казались черты, такие не увидишь на лицах людей. Только у неживых статуй, срок жизни которым вечность.
– Как твое имя? – она не спросила ничего другого.
Почему он выбрал ее. Зачем оставил в живых, хотя мог бы выпить всю кровь до капли. Что будет дальше.
Все это больше не имело значения, потому что шепот в голове затих. Пропало ощущение страха.
А ведь она всего боялась людей. Шума толпы, движения, всей этой хаотичности. Забавно, что рядом с мертвецом ей было спокойно.
– Рен.
– Рен, – повторила за ним Рэй. Это имя, короткое и странное, тем не менее, подходило ему. Оно, скорее всего не означало ничего, и именно в этом заключалась тайна.
– Я Рэй.
– Я знаю, – и снова на губах показалась легкая тень улыбки, только в этот раз в ней не было никакой издевки.
Он знал не только ее имя. Он знал, куда больше, и все, что происходило до этого, стало совершенно не важным.
Весь мир сжался до одной комнаты, утопающей в занавесях, словно это была таинственная пещера.
– Чего ты хочешь? – он сам спросил ее. Предлагая все, что придет в ее голову.
И Рэй протянула руку, дотрагиваясь до чужой руки. Такой большой, что ее ладонь с легкостью пряталась в чужих пальцах. Одного сжатия было бы достаточно, чтобы сломать ей запястье, но она совсем не боялась.