100 shades of black and white
Шрифт:
Но именно это Рэй умела делать хуже всего.
Что ж, его же воспитание.
Читать настроение легко. Это как облачко пыли, забавно, что после стольких лет Рэй все еще помнила это ощущение.
Когда вступаешь в невесомый столб, чувствуешь, как царапают по коже песчинки. А затем они ссыпаются вниз, без следа. Омовение закончено.
А вот когда дотрагиваешься до чужой кожи, все куда сложнее. Ты словно становишься частью другого. Теряешь себя на мгновение. Ты владеешь
В Рене было слишком много злости. Темный клубок, у самого сердца. Она угнездилась внутри него. Питалась. Щедро отдавая взамен Силу.
Но теперь все это принадлежало Рэй.
Тьма была теплой. Как и его прикосновения.
Тьма была влажной, как его губы, онемевший язык.
Тьма из бесчисленности рук, притягивавших к себе, обнимавших и убаюкивавших, как раньше.
Рен был ее колыбелью, ее священным логовом, и наконец она возвратилась обратно. Туда, где ей было самое место.
— Ну вот, как-то так, — она устроилась на груди Рена поудобнее, закинула руку ему за шею. Хотелось снова вылизать его искусанную шею, покрыть поцелуями. Водить пальцем от одной родинки к другой, соединяя в неизвестную звездную систему.
А у него и дыхания не осталось. Все ушло, все забрала она вместе с рваными движениями, с надсадным хрипом и стонами.
Наверное, выглядело это так, словно Рэй его использовала. Поимела. Тогда почему же он был не против?
— Бесполезный талант.
— И не говори, — возможно, больше ей такого не достанется. Хотя перед смертью не надышишься. Да и по жизни тоже.
Сколько ни втягивай в себя его запах, теплый, насыщенный аромат умиротворения, все равно уйдет. Стечет по ноздрям и подбородку и растает в воздухе.
— Больше не применяй его ни на ком. Слышишь, Рэй? — вот теперь угроза. Вернее, обеспокоенность.
Темный коридор, ведущий в центральные покои, никуда не делся. Ясно.
Потрахались, и хватит. Секреты каждый оставит при себе.
— Пожалуйста. Кивни, что ты меня поняла.
Рэй кивнула. А ведь не хотелось. Лучше было бы назло закрыть глаза и замотать головой, будто ребенок. Заслуживающий наказания.
Наказания тоже могут быть сладкими. О нет, не стоило об этом думать... Прочь из головы! Это твой секрет, Рэй. Только твой.
— Стой! — он успел подхватить ее прежде, чем Рэй соскользнула с его тела. — Это так важно?
— Да. Нет, — она повторялась. Забавно. В тот раз речь шла о способностях, теперь о личном.
Да, ей было это важно.
Дотрагиваться до его тела. Быть частью чего-то большего, слитного, идеального. Поодиночке у них это не выходило.
— Хорошо. Тогда забирай.
— Что? Тебя? — какой странный разговор.
— Да. Раз тебе это надо.
Коридоры с тихими шепотками и стонами, здоровенная дверь, слишком
Только еще один добавился. Общий.
====== Hive (Рэй/Кайло Рен) ======
Комментарий к Hive (Рэй/Кайло Рен) Сквики в наличии, много описаний, а еще автор уже горит в преддверии выходящего Чужого, чтопаделать)
Когда она в последний раз видела Кайло Рена?
Нет, не так.
Когда она в последний раз чувствовала его. Ну? Когда это было?
Сперва это напоминало незримое прикосновение к плечу. Что-то достаточно осязаемое, чтобы в него поверить.
Кайло Рен, ненастоящий, выдуманный ею же, проводил по плечу пальцем, заставляя ежиться, а волоски на шее вставать дыбом.
Рэй хотелось сбежать. Отодвинуться. Спрятаться. Но стоило ей обернуться, хотя бы пошевелиться, и он исчезал.
Конечно, ведь на самом деле его тут никогда и не было.
Были не только прикосновения. Еще и мысли, чужие, путаные, они врывались во сны, потому что именно тогда Рэй была уязвимее всего.
Кайло Рен, ненастоящий, выдуманный, шептал ей на ухо о том, насколько горяча ее кожа, напоминающая расплавленное золото. Каковы ее губы на вкус, сухие, шершавые, и как сильно ему хотелось бы провести по ним языком. Слизнуть соленый пот. Прикусить. Насладиться ощущением реальности.
Были и другие мысли, конечно. Пахнувшие чужой смертью. Обугленной кровью на световом клинке.
Кто-то страдал, Кайло Рен и сам страдал — Рэй не умела различать. Главное было как можно скорее проснуться.
Вынырнуть из сна и убедить себя, что этого ничего не было. И что Кайло Рен, которого она ненавидела сильнее, чем любила других, был ненастоящим.
Связь с ним была неоднородной. В некоторые дни слабее, в другие — настолько яркой, что Рэй практически не могла дышать. Казалось, что он поселился где-то внутри нее, и если она откроет глаза, то он сможет увидеть то же самое. А значит, и прилететь следом.
Но Рен не прилетал. Более того, он даже не заговорил с нею ни разу. Вместо этого говорила она.
Шептала, звала, ругалась, обзывала... чем она его только не обзывала. Без разницы.
То ли он действительно не слышал ее, то ли попросту развлекался, обладая куда большим терпением и умением загонять жертву до смерти.
А потом Рэй перестала.
В смысле, ругаться. Более того, после того случая, когда ей все же посчастливилось увидеть своих родителей — мертвее всех мертвых, никаких надгробий или последних слов, просто холмик песка, обнаживший истлевшие останки формы Первого Порядка, выщербленные черепа с раздробленной лобной костью, и руки, вцепившиеся друг в друга в смертельной хватке, она молила его остановить все это.