100 shades of black and white

Shagel

Рэй стонет снова, громче и громче. Слез в ней больше нет, боль и злость ушли, осталось только опустошение. И волны удовольствия.

Рен двигается, и кровать раскачивается вместе с ним.

Рэй словно несет поток, и голова кружится.

— Рэй... — шепчет Рен, а затем рывком приподнимается на локтях. Он входит в нее, и в этот раз не встречает никакого сопротивления. Его член заполняет ее. Его жар заставляет Рэй вздрагивать.

Он кончает до того, как оргазм захватывает и ее. Стонет и стискивает Рэй в своих руках, а затем шепчет:

— Я не знаю,

что будет, если с тобой что-то случится. Или ты исчезнешь. Я сойду с ума, слышишь, Рэй. Я просто не могу потерять тебя.

Этого хватает, чтобы она вздохнула и открыла глаза.

Он даже не понимает, насколько этого хватает.

Дни сменяют ночи, и солнца за стеклом разные. Их корабль движется, скачет по звездной сетке как сумасшедший.

Останавливается только один раз. И Рэй уже знает, Рен пришел к ней. Он близко.

Она знает, что должна сделать до того, как он войдет.

Берется за горлышко вазы, стоявшей у пруда. С силой бьет ее о каменный бортик пруда и берет самый длинный осколок.

Он острый, о Сила, он такой острый, что подушечки пальцев уже кровоточат.

Но Рэй этого мало.

Она ухватывает его поудобнее и проводит вдоль руки первый раз. Порез неглубокий, вреда не так много, как крови. Вот ее столько, что всю одежду заливает красным.

Второй порез болит сильнее. Но его сменяет третий. И пятый. И восьмой.

Рен входит без стука, как обычно. На мгновение он не понимает, что происходит, а затем застывает.

Лицо его белое от страха. За нее, с удовольствием понимает Рэй.

Теперь ей уже не так больно, все забрало торжество выигрыша.

— Рэй, нет... пожалуйста... — он молит ее, рвано, задыхается, а она заносит осколок над рукой снова. — Только не делай этого...

Его Сила беспомощна сейчас, потому что он скован страхом.

— Рэй... Я тебя прошу...

— Я просила тебя. Столько раз я умоляла тебя, дай мне уйти, но ты не захотел. Ты не понял, что я скорее убью себя, чем позволю тебе забрать у меня свободу? — Рэй не улыбается, тут нечему улыбаться, когда по рукам течет кровь, а от боли все тело стонет.

— Рэй, нет... я.. я сделаю все, что ты хочешь... — он не лжет. Кайло Рен не умеет лгать, может, в этом его самая большая беда. Он просто не умеет. И не станет.

— Да? — Рэй поудобнее перехватывает осколок. Чертовски больно, но она стерпит. Недолго осталось. — Хорошо, — острое стекло останавливается в паре сантиметрах от кожи. — Тогда давай поговорим. О том, что ты можешь для меня сделать.

И впервые, за долгие месяцы в его глазах она видит понимание.

Вот теперь он готов к разговору.

====== Heavy price ( Бен Соло/Рэй) ======

Комментарий к Heavy price ( Бен Соло/Рэй) мутная модерн-ау зарисовка и даже без секса, такой вот облом, да уж)

Это если кратко. А вообще, к нему даже прода есть. Только с Хаксом. Хороший повод и ее добавить.

Осторожно,

в тексте присутствуют порка и селф-харм.

— О господи, серьезно?! — позади Бена Соло, держащего в руке бокал с шампанским и уже готового произносить новый тост, послышалось сдавленное шипение. Так шипеть мог только Хакс, та еще змея, особенно в плане модулирования презрения и ненависти в единственной фразе. Один он мог выразить своим взглядом все негодование мира, и примерно это сейчас там и виднелось.

— Ты посмотри... Нет, знаешь, я всего от него ожидал, он тот еще псих, но это?

Тост бы явно не удался, поэтому Бен опустил свой бокал и послушно обернулся в ту сторону. И не один он. Кажется, все внимание гостей на приеме было приковано к проему, в котором красовался По Дэмерон, знаменитый шалопай, повеса, бездельник и мультимиллиардер, а под руку с ним стояла совершенно сногсшибательная красотка в алом. Цвет платья был таким ярким, что на мгновение Бену показалось, что посреди бального зала начался пожар.

Девушке было плевать, что их появление вызвало шумиху, и даже музыка затихла, а всеобщее внимание оказалось приковано к ней и ее вырезу платья в основном.

Она даже не улыбалась, словно она не видела никого. Ни министров, ни президента, в чью честь, собственно говоря, и был сегодняшний прием, ни молодых богатеев, подцепить которых было бы честью для любой присутствующей тут женщины.

А Дэмерон, как ни в чем не бывало, с показной церемонностью взял свою спутницу за руку, поцеловал в край ладони и повел знакомиться.

— Я представляю, что завтра напишут в газетах... — снова отвлек Бена Хакс. Только теперь уже ни от каких тостов, на самом деле Бен только сейчас начал приходить в себя, осознавая, что он конкретно залип. Как и многие другие, кстати. И дело было даже не в безумно-ярком платье, не скрывавшем изгибы идеального тела, худощавого и изящного, и не в вырезе и даже не в бриллиантах на шее. Все дело было в лице.

Оно казалось совершенно необычным. Словно девушка была не из этого мира и совсем не из этого времени. Больше всего ей бы подошло Итальянское Возрождение.

Изящный овал, светлые глаза, идеальный нос и тонкие губы. Высокий лоб под забранными назад волосами, заплетенными в замысловатую прическу.

Прибавить к этому небольшие запястья в тяжелых браслетах, и Бен понял, что, наверное, в такую как она, он мог бы и влюбиться.

И даже не как в живого человека. Нет, хотелось бы забрать ее себе, спрятать подальше от чужих глаз и просто любоваться.

— А...Что? — слабо протянул Бен. — О чем ты?

— Ты не знаешь, кто это? Серьезно? — Хакс отпил из своего бокала и слегка скривился — шампанское он не любил, но приемы обязывали, поэтому примерно к середине любого фуршета место Хакса словно занимал двойник, едкий и резковатый на язык. Та еще язва, на самом деле. Но он все еще оставался единственным другом Бена, так что приходилось терпеть.