100 shades of black and white
Шрифт:
Делать ему больше нечего, как нарываться на драку. И все из-за одной помарки? Ха-ха.
— Слушай, Хакс, — внезапно тихо бурчит Рен. Так тихо, что их надзиратель не слышит. — Я хотел спросить…
— О чем? — Хакс все еще слегка обижен или раздражен — сам не может разобрать — так что оборачиваться к нему не собирается.
— Рей.
— Рей? — вот теперь все мысли о работе сами собой пропадают. Почему бы, кто бы мог подсказать. — И что с ней?
— Она говорила что-нибудь обо мне?
Ах, вот что заставляет Кайло
— Нет, — врет Хакс и опускает глаза на экран ноута. Не хватало еще, чтобы его поймали на лжи. — Думаю, ты ей неинтересен, — вот это уже полуправда. Или, может, даже куда больше — в это хочется верить.
Что есть еще кто-то, как Хакс.
Кто-то такой же ненормальный, кто способен его понять.
— Блядь, — выдает Рен и затыкается до конца занятия. А потом сваливает в закат, даже не попрощавшись.
Вечернее кафе-бар сияет неоновый вывеской издалека, напоминая затерянный в тумане корабль, собравшийся затонуть с помпой и фейерверками, как минимум. Из-за приоткрытой двери несется громкая музыка, и Хакс уже слегка притормаживает на другой стороне улицы.
Одно дело сидеть рядом с Рей днем и делать вид, что он работает, а самому исподтишка разглядывать ее, и другое — оказаться в эпицентре ада, который включает в себя пытки современной музыкой и пьяной толпой.
Но Хаксу, и правда, больше делать нечего.
Дома слишком тихо и пусто, а Рена не видно уже пару дней.
«Я дал ему отдельное задание. У Кайло возникли личные проблемы, так что вот тебе, Хакс, эти книги. Разберись в них сам», — примерно так прозвучал монолог Сноука.
А отсутствие Рена в его жизни сначала радует, ведь мир без истерик Кайло начинает излучать гармонию, но потом даже слегка подбешивает.
Так что, возможно, он потерпит.
Хакс поудобнее перехватывает ремень сумки и направляется в кафе.
Внутри шумно. Музыка орет так, что сперва кажется, будто в уши затолкали ваты. Но постепенно к этому удается привыкнуть, и Хакс пробирается к стойке через всю эту толпу, которая не желает упустить возможность набраться к ночи.
Рей там, запыхавшаяся, растрепанная, и руки ее ловко мелькают над стойкой, умудряясь готовить три коктейля одновременно.
— Хакс, — она даже не улыбается, просто смотрит на него с сожалением — сейчас никак не до болтовни. — Ты почему тут...
— Тебе помочь? — вместо ответа предлагает он. Так, по крайней мере, не придется выдумывать объяснения. Все просто — Хакс уже тут.
— Мне? — Рей почему-то не верит, будто ему в самом деле захотелось сделать это. Но она оглядывает толпу и беспомощно кивает:
— Я была бы очень рада.
Ему даже находят фартук, и Хакс с каким-то странным весельем смотрит на себя в зеркало. Что бы сказал отец? Наверное, что-то в своем стиле: «Кухню из тебя не выбить».
Ну
— И что мне делать? — спрашивает он у Рей. С другой стороны стойки места очень мало, так что он чувствует себя не в своей тарелке. Рей совсем рядом, один шаг в сторону — и они врежутся друг в друга.
Правда, музыка и шум отвлекают. И тройка дебилов, требующих свое пиво, тоже.
— Можешь подавать мне стаканы? — извиняющимся тоном просит Рей. — Так будет куда быстрее. И я научу тебя разливать коктейли, если тебя это интересует.
Хакс хмыкает и протягивает ей свой первый стакан. Остается только надеяться, что бокал подойдет, ведь это, считай, его звездный час. И если старина Сноук будет недоволен, всегда можно будет податься в бармены. Наверное.
Рей отбирает у него бокал, аккуратно, одними пальцами, чтобы не дотрагиваться до его руки, а затем время ускоряется, превращаясь в сплошной поток музыки, чужих заказов. И ее открытой ладони, обращенной к Хаксу.
Где-то через пару часов поток иссякает. Остаются только самые выносливые и самые пьяные. И те, к счастью, переползают от стойки к столикам, так что Хакс может слегка передохнуть.
В зеркальном отражении с полок со спиртным на него смотрит практически копия Рей — сосредоточенная и слегка встрепанная. Но почему-то довольная.
— Я, наверное, завтра шею повернуть не смогу, — жалуется Рей и принимается разминать плечи. — Пятница — это просто какой-то бесконечный ад.
— Ага, — соглашается Хакс и опускается на барный стул. Он тут стоит специально на такой случай, если ноги подведут.
Он смотрит за Рей, но помощи ей не предлагает. Уже накрепко запомнил, что до нее нельзя дотрагиваться.
А вот кое-кто этого не знает.
Рен. Чертов Кайло Рен в окружении своих дружков из Ордена-альфы-чего-то-там... Они не пьяные, нет еще, но выглядят не лучшим образом. Как будто им смертельно скучно и не хватает развлечений. Или драки.
— Рей, — басит Кайло и тянется через стойку, перехватывая руку Рей. — Нам нужно поговорить.
Та бледнеет в одно мгновение, так быстро, что даже в низком желтом свете видно, насколько она белая. И смертельно испуганная.
— Отпусти, — шепчет Рей. — Пожалуйста... отпусти меня... — она вот-вот грохнется в обморок, так что Хакс срывается со стула.
Ему нельзя ее касаться, так что он не находит ничего лучшего, как ухватиться за руку Рена и дернуть на себя, вынуждая ослабить хватку.
— Кайло, отпусти. Ее, — четко и раздельно повторяет Хакс, глядя ему в глаза. Сжимает здоровенное запястье со всей силы, надеясь, что этот придурок, лапающий других людей без спросу, тоже чувствует боль. Хоть немного.
Рука Рена разжимается и отпускает Рей. Та пятится назад, пока не врезается спиной в зеркальные полки. Бутылки угрожающе звенят, но остаются на месте.