1001

Маслов Рей

– То есть как, ты тоже...

В мозгу неприятно зажужжало, будто проклюнулась из личинки муха. Максим покопался в кармане, достал телефон и взял трубку за секунду до того, как он зазвонил.

– Да, Степан Аркадьевич.

– Так, я знаю, что был выброс, добрались вы с Коваль, она сейчас занята. Вмешательство тоже было её.

В отличие от своего начальника, неделю назад укатившего в отпуск, замглавы минского Ночного дозора своих способностей не скрывал даже из вежливости. Максиму казалось, что он привык, но сейчас так и хотелось ответить: "Что ж ты, зараза, звонишь, если всё знаешь?" В итоге, однако, он даже мысли об этом затолкал поглубже - из-за тех самых способностей.

– Всё так.

– Разбираться,

что вы натворили и зачем, будем потом. Сейчас - вам нужна помощь? Наряд высылать?

Максим посмотрел ещё раз на залитую кровью площадку, на Снежану, на загородившую проезд "скорую" с летаргическим водителем.

– Не надо. Раненого Снежана везёт в свою больницу. Вот только мы не знаем, кто он. Совсем. Лучше, если наши ребята приедут на место, всё осмотрят по горячим следам. У нас ведь есть люди в милиции? Артём...

– Распоряжусь. Держите в курсе.
– И отключился. Максим вздохнул, убрал мобильный, подошёл ближе и потянулся за снежаниным. В противовес рукам, тело её было горячим, веяло смешанным с духами ароматным потом. Старая синяя "моторола", совсем не женский телефон, включилась с третьей попытки. Где здесь вообще контакты-то?..

– А-арх... г... где...

Мальчик рывком очнулся, захрипел, подался вперёд, но тут же упал обратно на снег.

– Они... х-ха... ушли... перестали?..

– Кто ушёл? Куда? Что здесь произошло?
– Максим бросил "моторолу" в карман и придвинулся к раненому.

– Фанаты... Шестеро... Дрались... Я пытался... они перестали?..
– С белыми губами, закатившимися глазами мальчишка был похож на живого мертвеца, но говорил твёрдо, почти спокойно.

Максим вспомнил шпану с берёзовыми вениками и сжал губы.

– Ты кого-то здесь видишь? Я нет.

– Тебе сколько лет, донкихот? Пьянь всякую разнимать.
– Снежана нервно улыбнулась.

Лицо мальчика изобразило искреннюю растерянность.

– Я... не знаю...

– Да шутим мы. Потом разберёмся. Спи.
– Снежана подняла руку, чтобы усыпить больного - одним мелким заклятьем больше, одним меньше - но этого, похоже, уже не требовалось. Мальчик замолк, закрыл глаза: не потерял сознание, просто лишился сил. В тишине стало слышно, как стучат капли по крыше машины "скорой". Конец октября, кажется, так и не определился, быть ему осенью или зимой. Максим посмотрел немного в темнеющее небо, опустил взгляд обратно: на кончиках пальцев Снежаны вновь плясал мягкий огонь. Для одного, даже сильного целителя работы было невпроворот.

– Ты заметил?

– Что?

– Он говорил, будто с луны свалился. Никакого понимания, что происходит.
– Целительница сглотнула.
– Это значит две вещи. Во-первых, у него шок, возможно, сотрясение. Даже если нет, ему нужен уход. Нормальный, человеческий. А во-вторых... кажется, он вправду не понимает, что происходит. Кто такие Иные, что у нас за сила, как он сам её использовал...

– Дикий? Инициировал и воспитал какой-нибудь дедушка из глубинки?

– Брось, сейчас не девятнадцатый век. Да и оглянись вокруг, какая тут глубинка.

Максим в который раз отвлёкся от телефона.

– К чему ты клонишь? Если не "дедушка"... Просто спонтанный выброс, какие у латентных случаются, или... самоинициация? Он уже Светлый. Как такое возможно?

– Никак, Максик.
– Двухсотлетняя Иная поёжилась в своём тёплом пальто.
– Никак.

10

Запись 3. 7 октября

Всё сбылось. То, на что я надеялся, то, чего боялся. Не буду рассказывать, что почувствовал сразу после процедуры. Нет, сначала было просто больно. Так больно, что я подумал: вот оно, всё. Видимо, дело в несовершенстве системы передачи. Теперь я вижу, что и где пошло не так, даже примерно знаю, как исправить, сделать на несколько порядков проще и безболезненней, но

мне это уже не поможет. На архаичный агрегат, который я столько месяцев собирал, а потом трое суток страдал внутри, и смотреть сейчас страшно. Даже так... Боли возвращаются лишь время от времени - мигрень и мышечные спазмы. А то, другое чувство постоянно. Прекрасное. Всё, что я на бумаге предполагал, но на самом деле и думать боялся, - всё теперь моё. И это "моё" тоже изменилось. Я изменился. Всё так странно и неожиданно, что я как будто растерялся, что с этим чудом делать. Это ненадолго, я уверен. Мне ещё много нужно сделать.

Ситуация со всемирной "тайной властью" оказалась ещё хуже, чем я думал. Настоящая мировая элита прячется в тени, так, что до простых людей доходят только бабушкины сказки и блокбастеры. Но в целом теории заговора были правы: сверхлюди уже существуют, и мешают другим подняться ещё выше. Они отлично скрываются - во всём массиве, что сейчас часть меня, прямой информации о них практически нет. Но слона сложно спрятать даже в тёмной комнате: он всё равно будет шевелиться, дышать, занимать место. Косвенные источники дали мне всё, что нужно знать. Едва кто-то проявляет способности, его встраивают в систему, хочет он того или нет. Правила, положения, "Договор", даже полиция, карающая нарушителей, вплоть до права на убийство. Правильно я сделал, что сразу не побежал всем подряд рассказывать о своих открытиях. Они умеют стирать память, вынуждать людей говорить то, что им нужно, даже читать мысли... Потому я по-прежнему пишу сюда, а не в какой-нибудь модный блог. И отдельно хорошо, что я не один из них.

Почему я не удивляюсь, что среди жителей Земли вдруг обнаружились маги, целители, оборотни, вампиры?.. Не знаю. Может, со знанием пришла неспособность удивляться. А может, просто то, что происходит со мной, чудеснее любых масонов и волшебников. Я только рад, что не попал в их поле зрения. Они - те, что бьют выскочек по голове, не дают подняться ещё выше. Но пока я в тени, помешать они не могут. А помочь - вполне. Изучая свою старую серверную, соединение блоков хранения данных, я набрёл на одну идею. Вот только... Я боялся, что после операции потеряю способность испытывать эмоции, стану "мудрее". Но получилось странно. Раньше я боялся их, а теперь ненавижу. Всех, кто душит прогресс, снова и снова отбрасывает не подозревающее человечество в каменный век. Иногда меня как будто отпускает, и я сам удивляюсь своей злости, но потом она возвращается. Как можно так много знать и так сильно ненавидеть? Может, на следующем уровне я узнаю и это.

***

Мальчик огляделся по сторонам и молча сел в машину. Дэн и Света переглянулись, на губах у девушки блеснула едва скрываемая улыбка. Дверь микроавтобуса скользнула на место, и водитель, Жорик-стажёр, надавил на газ. Чёрный "Фольксваген" заскользил по вечернему городу. От толчка мальчик пошатнулся, но удивительно ловко повернулся и приземлился на сиденье напротив Дэна.

– Ну, что? Что вы мне хотели рассказать?

У него были неровно обстриженные "ёжиком" волосы и выцветшие голубые глаза. Из одежды - замызганная грязно-розовая толстовка и рваные джинсы. Он был похож на какого-нибудь вокзального бродяжку, но Света чувствовала в нём что-то другое. Может, более осознанное, разумное?

"Что ты так разволновалась? Расслабься, не пугай рыбку."

Дозорные давно уже не спали друг с другом, но доверие осталось, и мысли переходили из одной головы в другую без сопротивления. Сейчас в раздавшемся внутри голосе Дэна не было ни капли раздражения: не начальник, а друг.

"Помнишь, что два дня назад было? Когда мы тот непонятный выброс проворонили, уступили Светлым? Шеф нам чуть головы не открутил. Даже если в нём ничего особенного, нужно брать. Хоть шерсти клок."

"Спокойствие. Он у нас в машине, никуда не денется. Просто давай я всё сделаю."