114 баллов

Васильева Алиса

Самым правильным было бы остаться в автобусе и вернуться на нем же на проходную. Но я все-таки вышел у теплиц.

Тут все было не так, как на складе. Люди тонкими ручейками сразу разошлись в разные стороны к многочисленным непонятным мне постройкам. Я последовал за Франческой, и уже скоро передо мной осталась только ее фигура. Мы шли к одинокому высокому зданию, когда вдруг Франческа обернулась. Несмотря на сумерки, она меня сразу узнала.

— Ты по работе или по поводу взрыва? — спросила она вместо приветствия.

Ну

вот и начали разговор. А я-то все никак не мог придумать, что бы такое сформулировать.

Кричать не хотелось, и я подошел ближе. Франческа теперь стояла в паре метров от меня.

— Я знаю, что это ты все затеяла, — сказал я.

— Что затеяла?

— Этот «Голос» и взрыв. Вообще все.

— Ты ошибаешься. Я тут ни при чем.

И все. Никаких оправданий. «Ты ошибаешься» — и точка. И что теперь? Что еще я могу сказать?

— Пик сам не решился бы на такое, да и не додумался бы. Это была твоя идея с нитроглицерином, — выдал я свой единственный довод.

Франческа поморщилась. Она присела и, запустив пальцы в рыхлую почву, подняла ком земли.

— На, держи доказательство моей непричастности, — девушка протянула мне руку.

Я непроизвольно протянул руку в ответ и получил полную ладонь этой самой грязи. Я сжал пальцы, но ничего, кроме земли, у меня в руке не было.

— Что это? — спросил я.

— Перевозить тринитроглицерин — это не отвага, это глупость. Он взрывается от малейшего удара. Но чтобы его стабилизировать, достаточно просто добавить в него земли, которой, как видишь, тут в достатке. При этом взрывчатые свойства он сохранит. Так что я в этом идиотизме не участвовала.

— Что, правда? — только и смог спросить я.

— Правда, Скрам. И с «Голосом» то же самое. Нашему строю не помогут реформы, Город увяз в Доктрине, как в болоте. Для того чтобы началось искусственно остановленное развитие, нашему обществу нужно шоковое потрясение. Так что бредовые идеи «Голоса» я тоже не поддерживаю. Они опасны и бесполезны, как и их нитроглицерин. В них тоже стоит добавить немного грязи.

Голос Франчески был ровным и спокойным.

Я ей сразу поверил. Но как же? Ведь этого просто не может быть! Не могли же Пик и Нелл сами все это придумать? Или могли? Мысли у меня в голове перемешались.

— Извини, мне нужно работать. Так что если ты больше ничего не хочешь обсудить, то я пойду.

Я понял, что она сейчас уйдет. А я так ничего и не узнал.

— Я не верю, что Нелл, Пик и остальные сами создали «Голос». Не может группа подростков из сектора А самостоятельно додуматься ни до чего подобного! Им нужен лидер с мозгами!

И тут Франческа рассмеялась. Мне кажется, я впервые слышал ее смех.

— Кто бы мог подумать, что у тебя всего 114 баллов. Хотя это не интеллект, это что-то другое. Интуиция, может быть, — Франческа покачала головой. — Ты какой-то особенный, что-то в тебе есть.

Я

проглотил застрявший в горле комок. Почти два года назад что-то подобное мне уже говорила Татьяна.

— Я пришла примерно к таким же выводам. Правда, я опиралась на анализ фактов. Так вот, я уверена, что ты прав: «Голос» самодостаточен, — многозначительно произнесла Франческа.

Сказать ей, что я ни черта не понял? К счастью, она решила развить тему.

— Для того чтобы так быстро организовать нечто подобное, одного интеллекта мало. Нужны ресурсы. Это с одной стороны. И неправдоподобно благоприятная среда с другой.

Вот теперь, пожалуй, пора признаваться.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Откуда у создателей «Голоса» ресурсы и что еще за среда? — я очень надеялся, что Франческе не надоест болтать с приматом.

— Вот представь себе, что «Голос» — это сорняк, — все-таки решила растолковать мне она.

Я кивнул. Это просто. Сорняк представить я могу.

— Это очень яркий сорняк, причем единственный на идеальной грядке. И прет он так, словно за ним специально ухаживают, и подкармливают, и поливают его. Да еще и вокруг него натянута бечевка, чтобы кто-нибудь случайно не вырвал.

Я снова кивнул, хотя с такой картинкой справиться стало уже сложнее.

— Вот так я вижу «Голос».

— Но зачем ухаживать за сорняком и охранять его? — ход мыслей Франчески был для меня полной загадкой.

Черта с два у нее 114 баллов.

— Может, просто любопытно, что вырастет из сорняка, — пожала она плечами.

— Это называется глупостью, — хмыкнул я.

— Это называется экспериментом, — возразила Франческа.

— Взорвать людей — это эксперимент?

— Нет. Вот тут как раз и начинается самое интересное, — Франческа улыбнулась.

Даже в наступивших сумерках я видел, как сверкают ее глаза. С них как будто спала вечная пелена, отделявшая Франческу от всего мира. И мне совершенно не нравилось то, что я теперь видел в ее глазах. Ум, конечно. Но то ли интеллект за 200 баллов выглядит так пугающе, то ли это чистой воды безумие.

— Мутации.

— Ага, — это я так поддержал разговор, потому что ничего более осмысленного сформулировать не удавалось.

— Контролируемые и неконтролируемые.

От глаз Франчески можно было сигареты прикуривать.

— Пик — мутация? Случайный эффект эксперимента? Но чьего?

— Пик — ерунда. Они вырастили гораздо более опасную разновидность сорняка. И самое забавное, что еще даже не подозревают об этом.

Все. Я окончательно перестал ее понимать, но Франческа как раз глянула на часы.

— Ладно, Эрик. Было очень интересно с тобой поболтать, но теперь мне действительно пора. Удобрения сами себя не смешают. В моей работе пунктуальность очень важна.

— Ну, удачи.

Я поплелся назад к автобусу.