119 дней до тебя
Шрифт:
— О, как.
— Вот так.
— Не верю.
— Поверь.
— Итан, я был честен. Я всегда честен с людьми, которые этого заслуживают. Она лучше нас, ты это знаешь. Сделай так, как она просит.
— Не могу поверить… Не знаю даже, что тебе на это ответить.
— Ничего. Брось трубку, я пойму. Мы можем не разговаривать с пару недель, но я приеду и найду тебя. Возможно, к тому времени, мы подберём слова… те, что оправдают нас обоих.
***
Жаль, что одним нажатием какой-нибудь
Не дослушал друга… (да и друг ли теперь, после этого)… отложил телефон в сторону и долго смотрел на тарелку с, так и не тронутым, куском лазаньи.
Рик не знал его настоящего, это было очевидно и досадно. Они действительно творили разное когда-то, проводили вместе время, но всё давным-давно поменялось… они сами поменялись, разъехались по разным городам, повзрослели и стали «лучше». «Лучше» — в этом Итан сейчас был уверен на сто процентов, но этот разговор его словно вновь опустошил.
Он пошёл в бассейн… не знал куда ещё. Поплавал немного, а потом встретил рассвет в саду, среди заснеженных деревьев и клумб. Стоял, курил и мёрз, накинув на голые плечи лишь пальто, но терпел.
А когда проснулась семья, нацепил улыбку, позавтракал вместе со всеми и уединился в гостиной, той самой… у того самого дивана, перед тем самым камином.
— Вот ты где спрятался, — отвлёк его от мыслей отец, — Давай, быстрее, по одной… Будешь? — подошёл и протянул одну из своих дорогущих кубинских сигар.
Итан не сразу взял… помедлил, прежде чем принять.
— Давай, давай… покури со мной, пока нас не спалили.
Ричард был весел. Уселся на пол рядом, раскурил свою, затем помог сыну. С неимоверным наслаждением втянул в себя запретный густой ароматный дым, словно вдохнул запах благовоний… и откинулся назад, вскинув голову вверх. Итан тоже, и закрыл глаза, ощутив трепет ностальгии… запах отца, его одежды, запах из детства — как букет вина: ноты ореха, почвы, копчений, кожи… древесины, сена и специй.
— Кла-асс. — почти простонал мужчина. — Лучше, чем выпивка.
— Правда?
— Нет.
Они улыбнулись.
— Ничего нет лучше горечи Dalmore[2] во рту.
Они немного помолчали, глядя на огонь.
— Ты передумал? — спросил Ричард осторожно. — Я о Нуре.
Итан тронул переносицу, часто заморгал, но кивнул:
— Пока… пока да. Не время сейчас, ты прав. Что насчёт бумаг?
— Завтра в офис приедет проверенный человек. Присоединишься?
— Нет. Не знаю.
— Это не обязательно. Не переживай.
— Хорошо. Спасибо.
Мужчина услышал это и притих. Застыл с сигарой в руке, вспомнив слова поганца Дивера.
Итан настолько был сломлен, что благодарил его. Благодарил. После всего, что случилось.
— Прости меня. — выдавил Ричард судорожно. — Я… я виноват. Знаешь, мы так боимся совершить большую ошибку, что совершаем мелкие, более трагичные.
Итан не смотрел на него. Смотрел перед собой… сидел и видел себя — того маленького девятилетнего мальчишку, играющего с конструктором у камина.
— Ты так сильно любил её, — только лишь задумчиво проговорил он. — Как ты с этим справился?
— Я и не справился. Держу это здесь… — тронул Ричард свою грудь. — Это просто нужно пережить.
— А как смог?
— Даже не знаю. Но было ужасно трудно. А потом появилась Оливия и… Кстати, — отец посмотрел на сына и грозно прищурился. — Ещё раз обидишь её, мы очень сильно поругаемся. Понял?
Итан взволнованно задышал и взглянул на него в ответ:
— Она рассказала тебе?
— Что она рассказала мне?
— Ээ, ну… что-то.
— Ничего она мне не рассказывала. Я просто прошу тебя.
— А-а… — с облегчением протянул Итан. — Хорошо. Да, больше никогда, обещаю.
— Так-то. — одобрительно кивнул Ричард и сунул в рот сигару. — Она любит нас — придурков, нужно это ценить. Она не мать тебе, но…
— Мать. — поспешил уверить его парень. — Мама. Вторая, самая настоящая.
— О, — удивлённо округлил глаза тот. — Можно я ей об этом скажу?
Итан прыснул… даже растрогался. И кивнул. А потом спросил, попросил рассказать о том, как они познакомились и Ричард поведал необычную, забавную историю своего покорения.
— Мы с тобой уже тогда остались вдвоём, без мамы. Пару месяцев… а может месяца три, точно не помню. Грустно было. И вот, я улетел на очередную встречу, вернулся уставшим, нервным. У нас в здании фирмы был небольшой косметический ремонт… мой кабинет тоже красили — пару стен. Был вечер… я голодный, злой, захожу, а там всё накрыто целлофаном, воняет краской и девушка на лестнице в респираторе, размахивает валиком на палке. Кругом брызги, банки, а на моём столе… Я в ужасе вижу всё это и смотрю на стол, на котором важные договора! Ёп…
Отец вцепился себе в волосы и изобразил ужас.
— Я так орал, ты бы меня слышал.
Итан засмеялся. Прекрасно представил.
— Она напугалась, даже чуть не упала с этой своей хлипкой стремянки. Я велел ей проваливать, возвращаться через час, а сам бегом проверять всё ли уцелело, и не заметил, как она спустилась и сбежала в испуге.
Короче, с бумагами всё оказалось в порядке. Я уехал. Вернулся на следующее утро, открываю двери и просто охереваю — на всю новёхонькую стену жирно, красной краской намалёвано «Козёл»!