119 дней до тебя

Магарцева Юлия

– Чёрт возьми, говорил я себе.
– пробормотал первым Эван.

– О чём? – воскликнула Нура.
– Опять во всём винишь его?

– Вот дерьмо. Нет!

– Тогда что?! Что с тобой происходит? Итан не ненавидит тебя! Ему просто всё это не нравится, как и мне. Он знает тебя, догадывался, что ты вновь исчезнешь, что не пойдёшь первым на разговор. Он принял твой выбор тогда и примет снова сейчас. Ты же сам во всём виноват, ты знаешь это, но тебе снова проще сбежать. А, если ты пришёл узнать насчёт меня, то мне всё равно, я всегда буду на его стороне и это правильно.

Сейчас ты не меня подводишь, а Бо. Он поверил тебе, а ты его бросаешь. И я не могу понять почему. Ты же подружился с ним, делился своими переживаниями.

– Что? Какими переживаниями?

– Заткнись! Не отрицай! Он рассказал об этом нам потому, что беспокоится за тебя. Почему ты так себя ведёшь? Ты же не хочешь прятаться!

Парень лишь покачал головой.
– «Не хочу».

Отвёл взгляд… стоял, как когда-то рядом, но теперь был совершенно чужим.

Нура заметила, как он изменился, в тёмных карих глазах больше не было задорности, щёки осунулись, на лице щетина.

– Как бы я не пытался, никак не могу избавиться от ощущения предательства. – подняв взгляд на девушку, проговорил Эван.
– Оно иглой сидит глубоко внутри. Теперь всё, что я сделал и знаю, указывает на то, что я должен уйти… но, Нура, я так хочу остаться.

Она вошла в тёмную комнату и не успела закрыть за собой дверь, как её остановил Итан. Запыхавшийся, в пальто нараспашку, он улыбался.

– Боже мой! – воскликнула девушка, бросаясь ему на шею. – Где ты был?!

– Потеряла меня? – засмеялся он. – Телефон сел. Поставил в сервисе заряжаться и забыл. Вспомнил уже в ресторане. Напугалась?

– Да! – отпрянула она, заглянув в растерянные любимые глаза. – Чёрт возьми, да.

– Но почему? – не понял Итан. – Ты чего? Всё же хорошо.

Он протянул руку и щёлкнул выключателем:

– Крис нет?

– Нет. – проговорила она ему в губы.

– Значит, свет не к чему. – дёрнул бровями и щёлкнул обратно. Быстро подняв её на руки, шагнул к кровати и уронил на мягкое одеяло, в жёлтые лучи света фонарей из окна. Прошептал, что очень, очень виноват… что просто придурок, и поцеловал… страстно и долго, а потом скинул своё пальто, приподнял её, улыбающуюся… избавил от мешающей куртки. Обнял посильнее, прижал к себе и утонул в аромате её волос.

Он соскучился. Хотел сейчас просто быть с ней, чувствовать рядом, не разговаривая. Даже не хотел спрашивать о Смите, которого видел уходящим от её общаги. Не переживает и точно знает, что позже она сама всё расскажет.

А она целует его горячие губы, стягивает с него кофту и всё ещё трепещет от отголосков недавнего страха… от этого ужасного чувства бессилия и незнания, буквально выбивающего из колеи, сковывающего всё тело, погружающего в вакуум дрожащей паники.

***

– Ну, вот вроде и всё. – закончила свой рассказ Нура в трубку тёте, в оправдание тому, куда она так надолго пропала. – Не обижайтесь, я правда, просто полностью увлеклась здешней жизнью.

– Ничего, моя

хорошая. – успокаивающе отозвался родной голос.
– Мы не обижаемся, что за глупости.

– Но Ник не берёт трубку. Я звонила уже много раз.

– Ник стареет, не обращай внимание. Сидит, вредный, и пялится на телефон, а когда приходит сообщение, тут же хватает его и читает. Это пройдёт, ты же знаешь. Он даже зарегистрировался в той программе… Как её, забыла название? Та, что с розовым квадратиком. Или это был какой-то ретро-фотоаппарат…

– Правда?

– Да. Нашёл тебя там и теперь постоянно смотрит фотографии. Сказал, что у тебя появился друг.

– Друг? – еле слышно переспросила Нура. – Ну да, я же вроде говорила. У меня теперь много друзей.

– Говорила. Но ты не называла их пола. Да и эти фото новые и он – просто красавчик.

– Боже мой, тётя. Этот парень, мы…

– Нура, - позвала дочку та, не дав успеть придумать очередную враку, – Мы с твоим дядей познакомились в далёких семидесятых, когда нам было по шестнадцать. Шестнадцать, детка. Ох, какими же были сумасшедшими те наши студенческие годы. Он покорил меня своими брюками клёш и пышной кудрявой шевелюрой, от которой уже совсем ничегошеньки не осталось. А я обожала мини, мои ноги были длинными и шикарно смотрелись… И я так любила танцевать под Глена Кэмпбелла[1]… «Южные ночи!» - неожиданно запела она. – «Так же хороши, как и с закрытыми глазами… Южное небо!»[2]… Мы так страстно целовались и зажимались в пикапе…

– Тётушка! – не выдержав, остановила ностальгический порыв тёти Энни, Нура. – Кажется, ты немного увлеклась.

– Ох, да. – хихикнула женщина и, счАстливо вздохнув, продолжила. – Я только хотела сказать, что это самое обычное дело. Тебе восемнадцать, и ты умная и мудрая девочка. Мы тебе доверяем и всегда поддержим. Какого бы пола не был твой этот «друг».

– Тетя. – засмеялась Нура, – Ладно, ладно, - сдалась.
– Это действительно парень. Итан.

– Оу, какое имя.
– блаженно протянула тётя.
– Он старше?

– Да, но не на много и, разве это важно?

– Нет, просто интересно. А вы… - замялась. – У вас пока только флюиды, или?

– О чём ты?

– Секс.

– О, Боже! Тётя, хватит…

– Значит, да! – догадалась она. – О, родная, перестань, я через это проходила. Здесь нечего стесняться, и твой дядя нас не слышит, так что… Ты всегда можешь со мной поделиться. Ты просто очень, очень сильно изменилась. Стала такой красивой и совсем, взрослой. Ты влюблена.

Она опять вздохнула, а Нура тронула пытающий румянец.

– Только умоляю, осторожнее. – попросила тётя тут же. – «Следуй за сердцем, но бери разум с собой». – проговорили они почти вместе.

– Я помню. – кивнула девушка, протянув руку к тонкой полоске с надписью над кроватью. Эта фраза была вырезана ею из старой газеты и долго была приклеена у зеркала в её комнате на ферме. А теперь она была здесь.

– Помню. – повторила Нура, словно гимн мольбы и уверенно добавила. – Но ты не волнуйся. Мой разум – это и есть Итан. И ОН очень ВАЖЕН… Он – ТОТ САМЫЙ.