119 дней до тебя
Шрифт:
– Мило. Но, мог бы просто извиниться.
– За что?! За то, что обозвал тебя извращенкой? Ты же она и есть!
– За то, глупенький, что раздул целого слона из ничего. Ведь мне тоже было плохо, об этом ты не подумал?
– Эмм, н-нет.
– признал он.
– Но сейчас вижу - ты права, зря я так оскорбился. Это было не по-мужски. И я могу извиниться, да! Но предупреждаю, это будет означать, что я меняюсь, а ты полюбила меня другим.
– Полюбила? – улыбнулась Кристина и придвинулась ближе. – Знаю, что влюбляюсь в тебя, котик, но это не то, чего я хочу.
– И чего же ты хочешь? – прошептал кареглазый
«Я хочу большего». – подумала девушка, но ответила чуть иначе:
– Не хочу сумасшествия. Ты – сумасшедший. Ты слишком другой, и это меня пугает.
– Что? – помрачнел Рик, – Знаешь, мне самому не в кайф эта неуместная влюблённость! Нашлась тут, простушка. – он разочаровано отстранился.
– У меня, между прочим, театр… и жизнь, там, очень далеко отсюда, а я здесь. И совершенно, до сих пор, не понимаю почему?
– Оу, – услышав это всё, расстроилась Кристина и, помолчав, с секунд пять, нехотя предложила. – Ну, тогда мы можем быть друзьями.
– Лучшими друзьями. – огрызнулся он, - Не рассказывай дальше, обожаю сюрпризы! – съехидничал и закатил глаза. – Отличное решение.
– Честно? – совсем огорчилась она.
– Честно говоря… я воздержусь от ответа.
Сказал и отвернулся. Выпил махом весь свой мартини и сердито уставился куда-то (на красотку-репортёршу, вроде), а Кристина растеряно поводила пальцем по краю бокала, а потом поставила его на высокий столик, у которого они стояли. «Ну, вот и всё. Он оказался таким же, как все. Ему нужна лишь постель».
Взглянула на него – такой красивый профиль, нос с горбинкой… под глазом еле заметный рубец от зажившей ранки. Такой высокий, важный… вредный параноик, но никакого другого она не хочет.
Совсем раскисла. Тихонько вздохнула, удивляясь самой себе, какая безвольная стала. Раньше послала бы, а сейчас готова поддаться.
Он прекрасно заметил, что она на него смотрит… Насупился, взмахнул ресницами и выдал:
– Если так несерьёзно относишься ко мне, - бросил через плечо, - То нечего было выдумывать, что скучала! – а пока она удивлённо соображала, что на это ответить, вдруг обернулся и, схватив её за руки, затараторил. – Ну, уж нетушки! Послушай меня внимательно, Кристина Торрес! (Нашёл в друзьях у нашей общей несовременной подружки). – пояснил, ухмыльнувшись, и продолжил.
– Ну, так вот. В жизни нужно пробовать новое, а я никогда не был под каблуком, так что… Да, я – сложный человек… да, непростой. Но я такой, какой есть и ничего не могу с этим поделать. Относись ко мне, как угодно - я всё стерплю… только, молю, не предлагай больше быть друзьями! Тем более, сейчас... Я пьян! А когда я пьян – меня вообще не удержать в рамках дружбы. Не важно, сколько букв в наших именах… Я люблю тебя! Это не просто коварная анатомия. Я сделаю, что скажешь… будем видеться, когда скажешь. И, мы не обязаны жить вместе до смерти, если ты не хочешь… Мы не Ромео и Джульетта! – он замолчал, почти дрожит, в карих глазах безудержный огонь.
– Да, – хихикнула Кристина, с облегчением, - Мы не они… мы хотя бы совершеннолетние. – сказала и покачала головой.
– Вот глупый, ну вот с чего ты взял, что я с тобой несерьёзна?
– Ты сказала, что я тебя пугаю.
– И что?
– Как «что»? Это плохо.
– Почему плохо?
– Потому что не хорошо!
– Ты, что паникуешь?
– Да, присоединяйся, прошу!
«Вот
– улыбнулась она.
– Успокойся, - попросила ласково. – Ты не понял. Я имела в виду совершенно другое.
Забрала у него из рук бокал, чтобы отставить в сторону, а потом обвила его шею:
– А теперь ты послушай меня, Рик Прэстон-Уорти. – и порадовалась тому, как удивился, что она тоже знает его полное имя.
– Я обожаю твоё сумасшествие, ясно? Именно оно в тебе мне и понравилось. А, пугает оно меня, кружа голову. Я легко захочу жить с тобой до смерти, не смотря на то, что мы почти старые… и смогу относиться к тебе только лишь со всей душой и терпением. Поблагодарим за это коварную анатомию. Теперь тебе всё понятно? – спросила, тронув пальчиком его носик, а он разулыбался… растаял. Обнял её крепко, крепко, прижал к себе, обожаемую, вдохнул аромат, который боялся забыть. Уныло сдвинул брови, пока она не видит, ведь уже завтра нужно лететь обратно в Нью-Йорк. Но, тут же, решил, что как только сможет, сразу вернётся, а позже обязательно предложит поехать вместе.
– Ну чего ты вздыхаешь, Котёночек? – смотрит на него Кристина, и он, словно в зеркале, видит в её тёмных глазах своё отражение. – Знаю-знаю, я тоже хотела поругаться, чтобы потом помериться. – поднимает руку и осторожно касается белёсого следа на коже, а потом убирает с лица кудрявую прядь. – Совсем не знаю тебя, но не узнаЮ.
– У меня, похоже, эйфория от сахара, - улыбается Рик, - Или от алкоголя, я уже не совсем понимаю. – и снова прижимает её к себе, - Нужно выпить ещё. «Маргарита»[3]! – решает, окончательно успокаиваясь, и встречает любопытный взгляд Итана, от чего веселеет, - За дело!
И, взяв Кристину за руку, ведёт к бару с разнообразными цветными бутылками. А к Итану идёт отец.
– Выпьем? – подходит Ричард, когда тот остаётся один, – Ты бросил курить, но ещё пьёшь бренди, вроде.
– кивает бармену на бутылку и берёт со стойки пустые стаканы. – Отличная вышла попойка, - острит он.
– Давно на такой не был.
– Рад, что тебе понравилось.
– Нда.
– Почему тогда не танцуешь?
– Ещё не вечер, - хохотнул мужчина. – Думаешь, не умею?
– Даже не знаю. Умеешь?
– Ещё как! Уж точно, получше некоторых. – сочувствуя, взглянул он на Джея, выделывающего непонятные движения вокруг Клары. – Не могу вспомнить, где уже это видел.
– Он как те надувные чуваки у супермаркетов. – помахал руками Итан.
– Точно! – вспомнил Ричард. – Точно.
– Ты хотел что-то? – спросил неожиданно сын и тот, растеряно, покачал головой…
– Нет. То есть да. – запнулся. – Сегодня было много тостов, но… я хотел сказать, что… Ты – молодец.
– Правда? – усмехнулся Итан. – Молодец? Оливия настояла?
– Что? Нет, конечно. Ну ладно, возможно она намекнула. Да, она настояла! Сказала, что не пустит меня в свою постель больше, если я этого не сделаю. Но, я всё и сам знаю… давно должен был. Я горжусь тобой.
Проговорил своё признание и замолчал, а Итан поражённо замер.
– Банально вышло. – опустил взгляд мужчина. – Так банально, что даже грустно. Но что поделать, у меня нет сейчас желания производить впечатление.
– Эмм, окей. – кивнул сын, - И не нужно, наверное.
– пожал он плечами.
– Ты мной гордишься. Отлично. Обниматься не будем.