13 диалогов о психологии

Е.Е. Соколова

Ориентировочная деятельность как предмет психологии 603

деятельность ребенка, скажем, учение или игра. Она не была прямым предметом изучения, и поэтому ее отношение к соответствующей психической деятельности было отношением условия, принимаемого суммарно. И как ни горько признаться, но объективное положение заключается в том, что мы могли думать о себе все, что угодно, но мы не меняли старую психологию по существу… Вот и получается та самая ситуация, которую провозглашал Сергей Леонидович: с одной стороны, сознание, с другой стороны — деятельность. Как их представить себе? Его знаменитая формула — “единство сознания и деятельности”. Есть сознание, и есть деятельность, и есть …их единство как нечто желаемое. А, собственно, смысл-то этого заключается в том, что тут не единство. Первоначальная формула Алексея Николаевича приближала к истинному смыслу — к тому, что психика живет в деятельности. Она есть какой-то аппарат в этой деятельности [18, с. 157, 160-161, 166].

С: Что же это за аппарат?

А.: Гальперин считает, что этим аппаратом, этим аспектом “внешней” предметной деятельности является ориентировочно-исследовательская деятельность. Психика определяется как раз как ориентировочная деятельность субъекта или, лучше сказать, ориентировочная “часть” (функция) любых форм предметно-практической деятельности. Ориентировочная деятельность как предмет психологии С: Ну, и что это дает психологии?

А.: Давай сначала разберемся с тем, что такое, собственно, ориентировочная деятельность. Гальперин в нескольких местах своей книги “Введение в психологию”, которая посвящена обоснованию его видения предмета психологии, дает ряд ее определений: она заключается в том, «чтобы, прежде всего, разобраться в ситуации с сигнальным признаком “новизны”» [25, с. 65].

С: Что это за “новизна”?

А.: Речь идет о таких ситуациях, для которых у субъекта нет “готовых механизмов реагирования”, то есть, говоря житейским языком, субъект не знает, что ему делать, а имеющиеся способы поведения в такой ситуации не “срабатыва-

Диалог 12. Величайшая из мировых загадок

ют” по каким-то причинам. Тогда у субъекта возникает задача исследования ситуации, выделения предмета актуальной в данный момент потребности, выбора соответствующих путей к цели, соответствующего способа действия и, наконец, обеспечения контроля за правильным выполнением действия. Все это вместе и есть задачи ориентировочно-исследовательской деятельности. Гальперин предпочитает, правда, говорить об ориентировочной деятельности, поскольку ориентировка не ограничивается лишь исследованием ситуации, но и предполагает оценку объектов, выбор путей и так далее. Далее Гальперин доказывает, что все формы психической деятельности можно рассматривать как различные формы ориентировки субъекта в проблемных ситуациях. С: Ну, с познавательными процессами более или менее ясно: и восприятие, и память, и мышление совершенно очевидно принимают участие в решении различных задач ориентировки. А как быть с потребностями или чувствами?

А.: По Гальперину, они тоже представляют собой формы ориентировки в окружающей обстановке.

П.Я. Гальперин: Потребности означают не только побуждения к действию во внешней среде, они предопределяют избирательное отношение к ее объектам и намечают общее направление действий на то, чего субъекту не достает и в чем он испытывает потребность [25, с. 92]. А.: Вспомни в этой связи исследования в школе Левина: какую роль играли имеющиеся у субъекта квази-потребнос-ти, как они определяли “валентность” тех предметов, которые находились в поле зрения человека, и, соответственно, его ориентировку в этом “поле”… П.Я. Гальперин: Чувства тоже представляют собой не просто субъективное отражение большей или меньшей физиологической взволнованности. Появление чувства означает резкое изменение оценки предмета, на котором сосредоточивается чувство, а в связи с этим изменение в оценке остальных предметов и, следовательно, ситуации в целом… То же самое мы должны сказать о воле. И воля представляет собой особую форму ориентировки субъекта в таких положениях, где ни интеллектуальной, ни аффективной оценки уже недостаточно. Воля … представляет собой новый способ решения задач об общем направлении своего поведения в особых, своеобразных и специфически человеческих ситуациях [Там же, с. 92-93].

Ориентировочная деятельность как предмет психологии 605

А.: Далее Гальперин ставит вопрос: зачем нужны субъекту такие формы деятельности? Для этого он рассматривает проблему двух типов отражения организмом мира и двух соответствующих типов поведения. Для их обозначения он использует термины “физиологическое” и “психическое”, что мне кажется неудачным. Более удачным мне представляется другое их обозначение: “автоматические” и “активные” действия. С: Что имеется в виду?

А.: Существуют ситуации, когда для обеспечения процесса жизнедеятельности вполне достаточно “готовых” врожденных механизмов, работа которых происходит совершенно автоматически. Такова, например, реакция птенцов грача, которые открывают клюв при подлете к гнезду родителей с кормом. Было обнаружено, что эту реакцию вызывают всего три строго определенных раздражителя (каждый по отдельности, а если они действуют вместе, то реакция усиливается). Этими раздражителями являются: звук “кра-кра”, обдувание легким ветерком (вызываемое движением крыльев старших птиц), боковое покачивание гнезда. Для соответствующей реакции птенцов, таким образом, не нужно никакого психического фактора обследования ситуации, потому что в нормальных

условиях все происходит совершенно автоматически и приводит к получению полезного результата. Подобных примеров можно найти множество в животном и растительном мире, где жизнедеятельность обеспечивается соответствующими врожденными механизмами, “запускаемыми” в ход каким-нибудь внешним или внутренним раздражителем. По сути дела, многие телесные функции человека являются таковыми (процесс дыхания, теплорегуляции и тому подобное). Здесь психическое “вмешательство” совершенно не требуется. Однако в случае, когда в комнате, например, становится очень душно, одной уже “чисто физиологической” регуляцией дыхания не обойтись, поскольку соответствующее учащение дыхания через некоторое время уже не сможет обеспечить потребность в кислороде. Возникает ситуация, когда психическое вмешательство просто необходимо. Ведь чтобы выйти из этой ситуации, необходимо, обследовав ее, определить пути выхода: либо открыть окно и остаться, либо выйти из комнаты. Для “выхода” из данной ситуации, таким образом, одних готовых физиологических механизмов регуляции

Диалог 12. Величайшая из мировых загадок

уже недостаточно — необходимо обследование ситуации. Таким образом, есть ситуации, в которых то, что субъекту необходимо в данный момент, отсутствует. При таком условии те организмы, которые пользуются первым способом регуляции жизнедеятельности, погибнут, другие же (к ним относится большинство животных — ведущих активный образ жизни), сориентировавшись в ситуации, направляются на поиски необходимого. Вот этим-то животным и нужны психические отражения ситуации. Отражение, как ты помнишь, развивается: сначала речь идет об отражении отдельных свойств предметов, затем о целостном их отражении, затем об отражении ситуаций, то есть отношений между предметами. Именно для получения такого отражения и необходима ориентировочная деятельность.

С: Насколько я понимаю, Гальперин не отождествляет психическое только с “явлениями”, то есть “образной стороной” психического, но говорит о психическом как о деятельности? А.: Именно это я тебе и пытаюсь показать. Но психическое — не просто “деятельность вообще”. Это именно ориентировочная деятельность или — лучше сказать — ориентировочная часть любой деятельности. Ведь, собственно говоря, для выполнения действия всегда необходима предварительная или совершающаяся по ходу самого действия (а может быть, даже после него) ориентировка в ситуации и получение знаний о том, правильно ли выполняется это действие. И вот здесь — самое главное. Как же связана так понимаемая ориентировка с предметно-практической деятельностью, протекающей во вполне внешнем плане?

С: Раньше я, наверное, сказал бы: как “внутренний план” этой деятельности или “субъективная сторона деятельности”… А теперь… Если ориентировочная деятельность есть “часть” внешней предметной деятельности, то есть ее аспект, значит, она … тоже должна быть внешней…

А.: Именно так и определяет ориентировочную, или психическую, деятельность Петр Яковлевич Гальперин.

П.Я. Гальперин: Психическая деятельность есть по природе своей внешняя деятельность [18, с. 163].

А.: Вот оно, неклассическое определение психического! Психическое не противостоит внешней деятельности как внутреннее внешнему, практическому: оно само возникает и

Ориентировочная деятельность как предмет психологии 607

существует “внешним образом” как особый вид предметной деятельности, только в ходе своего развития претерпевая “превращение” во “внутренний план”! Значит, психическая деятельность не должна отождествляться с “внутренней деятельностью”! Психическая деятельность есть необходимая составляющая (ориентировочная часть) любых форм предметно-практической деятельности — как во внешних, так и во внутренних ее формах. Особенно данное положение доказывается в исследованиях Александра Владимировича Запорожца и его учеников.

А.В. Запорожец: Система ориентировок, соответствующая свойствам объекта, складывается первоначально у младших детей как система тактильно-двигательных ориентировочных реакций. Хотя глаз участвует во всех действиях малыша, однако на первых порах лишь ощупывающая рука может выявить действительные особенности объекта. Очень ярко это обнаружилось в опытах А.Г. Рузской (1958), которая вырабатывала у детей-дошкольников дифференцированные двигательные реакции в ответ на экспозицию различных геометрических фигур. На первых порах дети могут справиться с задачей лишь в том случае, если им дают возможность обвести пальцем контуры фигуры, вырезанной из картона и наклеенной на бумагу. Дифференцировать фигуры на расстоянии, с помощью зрительной ориентировки, младшие дошкольники еще не могут. Позднее наблюдается переходный момент, когда дети ориентируются в фигурах уже на расстоянии, но производят еще обводящие движения пальцем, не прикасаясь к предмету. Наконец, глаз, следовавший все время за рукой и аккумулировавший ее опыт, приобретает способность выполнять ориентировочную функцию уже самостоятельно и без посторонней помощи прослеживать контуры экспонируемой фигуры [34, с. 231].