13 диалогов о психологии
Шрифт:
Проблема моральных норм в деятельности психотерапевта 627
подчеркивает, что задача психотерапевта — стремиться не просто к “самосогласованности”, адаптации индивида к миру, а к пробуждению его “духовного Я”, наиболее “человеческого” в человеке.
Т.А. Флоренская: Психическая адаптированность, внутреннее и внешнее благополучие ребенка могут оказаться тормозом его духовного развития, а следовательно, началом объективного неблагополучия, нереализованное™ творческого призвания. И наоборот, “неблагополучный”, “неуравновешенный”, “трудный” ребенок может быть таковым из-за открытости своему “духовному Я” и неудовлетворенности своим “наличным” существованием, которую он пока не способен осмыслить и принять как форму жизни. На этом пути возможны и психические “отклонения”
А.: Со своей стороны могу добавить, что за всеми этими рассуждениями о разделении психотерапии и нравственности тоже стоит “своя” философия человека. Но это всего лишь одна точка зрения на особенности позиции психотерапевта, которая подвергается весьма большому сомнению и со стороны крупнейшего психотерапевта и психолога современности Виктора Франкла. Он выступает против определения цели психотерапии как “стремления к счастью” клиента (как бы ни понималось это счастье).
В. Франки: По моему убеждению, принцип наслаждения, в конечном счете, разрушает сам себя. Чем более человек стремится к наслаждению, тем более он удаляется от цели. Другими словами, само “стремление к счастью” мешает счастью. Это саморазрушающее свойство стремления к наслаждению лежит в основе многих сексуальных неврозов. Снова и снова психиатру приходится наблюдать, как и оргазм, и потенция нарушаются, когда они превращаются в цель. В особенности это бывает тогда, когда, как нередко бывает, чрезмерное желание сочетается с чрезмерным вниманием [11, с. 55-56]. С: Но как же все-таки сам Франкл решает проблемы своих клиентов?
Диалог 13. Человек в поисках смысла
А.: Об этом поговорим чуть позже, когда будем специально разбирать его концепцию. А пока — давай обобщим то, что было сказано ранее. Итак, за каждым конкретным направлением психотерапевтической практики — и вообще психологической практики — стоит определенная теоретико-методологическая позиция исследователя — независимо от того, сознает он это или нет. Она-то и определяет в главном используемые приемы самой психотерапии, ее цели и задачи. Мне не приходилось встречать в литературе более или менее удовлетворяющих меня классификаций этих позиций, поэтому возьму на себя смелость предложить свою классификацию. Может быть, она поможет тебе в будущем сориентироваться в море различных психотерапевтических практик. При этом я использую классификацию теорий личности, предложенную Блюмой Вульфовной Зейгарник [12]; кроме того, я не буду вдаваться в подробности соответствующих техник: при желании ты познакомишься с ними поближе позже.
Итак, предлагаемые “философии человека”, лежащие в основе различных психотерапевтических приемов, можно классифицировать по ряду оснований. Во-первых, в основание может быть положена категория времени (См. [12, с. 10]): в каком времени следует искать причины конфликтов и трудностей личности и, соответственно, пути выхода из них.
Возможная классификация “философий человека”, лежащих в основе различных психотерапевтических практик 1. Категория “время” и психотерапия
“Прошлое” в классическом психоанализе и трансакционном анализе Э. Берна
С: Психоаналитические направления, естественно, ищут их в прошлом…
А.: Верно, однако наблюдаются определенные различия в понимании этого “прошлого”.
Большинство психоаналитиков имеет в виду индивидуальное прошлое своих клиентов, и причины возникающих в настоящее время конфликтов ищут там, хотя и в разных слоях реальности. Ты помнишь, конечно, что мы говорили относительно различий в воззрениях на человека у Фрейда и Адлера, например. Мне представляется интересным высказывание Юнга по поводу эффективности использования фрейдовских и адлеровских положений в конкретной практике психотерапии.
К.Г. Юнг: Было бы непростительной ошибкой не
А.: Некоторые теоретики, причисляющие себя к психоаналитическому направлению, анализ истории жизни индивида доводят до анализа истории жизни его родителей. Я имею в виду американского психотерапевта, создателя “трансакционного анализа” Эрика Берна. Несколько слов о своей системе скажет сам Эрик Берн.
Э. Берн: 1. У каждого человека были родители (или те, кто их заменял), и он хранит в себе набор состояний Я, повторяющих состояния Я его родителей (как он их воспринимал). Эти родительские состояния Я при некоторых обстоятельствах начинают активизироваться. Следовательно, упрощая это понятие, можно сказать: “Каждый носит в себе Родителя”.
2. Все люди (не исключая детей) способны на объективную переработку информации при условии, что активизированы соответствующие состояния их Я. На обыденном языке это звучит так: “В каждом человеке есть Взрослый”.
3. Любой человек был раньше моложе, чем сейчас, поэтому он несет в себе впечатления прежних лет, которые при определенных условиях могут активизироваться. Можно ска-
Диалог 13. Человек в поисках смысла
зать, что “каждый таит в себе маленького мальчика или девочку” [14, с. 17]. А.: То есть Ребенка. В каждый момент своей жизни человек строит свои жизненные планы, так сказать, “сценарии”, ивих построении должны принимать участие все перечисленные инстанции. Берн неоднократно говорит о том, что “судьба каждого человека определяется, в первую очередь, им самим, его умением мыслить и разумно относиться ко всему происходящему в окружающем его мире. Человек сам планирует собственную жизнь” [14, с. 175]. Тем не менее, во многих случаях обнаруживается, что жизненный сценарий человека чаще всего запланирован уже в детстве.
Э. Берн: Истоки многих жизненных сценариев можно проследить, исследуя хшзнь прародителей тех семей, у которых прослеживается в письменном виде вся история их предков наподобие того, как это делается у королей. Тогда можно заглянуть в глубь времен и посмотреть, насколько дедушки и бабушки, живые или покойные, воздействуют на жизнь своих внуков… Так, например, американские матери чаще всего побуждают своих детей брать пример с дедушки, анес отца… Ситуация зачатия человека может сильно влиять на его будущую судьбу. Она начинает складываться уже тогда, когда его родители вступают в брак… Самый важный фактор здесь — сценарий родителей. Пришелся ли ребенок, как говорят, ко двору? Возможно, малыш родился не того пола или появился на свет не вовремя? Может быть, по сценарию отца ему предназначалось быть ученым, а он вдруг стал футболистом? Совпадал ли материнский сценарий со сценарием отца или у них были противоречия? … Дети в своих семейных отношениях чаще всего в будущем воспроизводят родительские сценарии [14, с. 193-198].
А.: Вто же время Берн считает “чистой спекуляцией” проблему влияния различных родовых травм и вообще опыта рождения и пребывания в материнской утробе на будущую жизнь человека в мире. Другие психотерапевты, наоборот, усматривают в этом опыте важнейший источник будущих “сценариев” жизни. Первым высказал эту идею о “травме рождения” один из учеников Фрейда Отто Ранк. С точки зрения Ранка, всю жизнь индивида пронизывает бессознательное стремление “вернуться в материнское чрево” как в некую “райскую ситуацию”, где не нужно было самостоятельно питаться, дышать, бороться с кем-то, где было тихо, тепло и уютно.