13 диалогов о психологии
Шрифт:
А вот позже некоторые гештальтпсихологи, например, Вертгеймер в своих знаменитых опытах по продуктивному (творческому) мышлению и ряд других авторов, несколько иначе трактуют психические процессы. Но об этом мы поговорим в свое время. Обратимся теперь к пониманию предмета исследования в Лейпцигской школе. Одно из произведений ученика Феликса Крюгера Альберта Веллека, ставшего позже известным благодаря своим характерологическим работам, называется “Возрождение науки о душе в творчестве Феликса Крюгера”. Действительно, Крюгер, а вслед за ним и все лейпцигские психологи настаивали на возвращении в
А.: Вспомни, что мы говорили с тобой о стремлении Лопатина возвратить душу в психологию. Это был протест против “психологии без души”, которая изучала “поверхностные” и очень элементарные процессы в сознании. Ценности же, смыслы, установки и диспозиции личности выпадали из поля зрения психологов. Охватить научным исследованием и объяснением эту реальность по-разному пытались психоаналитики, представители школы Узнадзе, Вильгельм Дильтей, о котором мы позже будем говорить. В Лейпцигской школе
Диалог 8. Равно ли целое сумме своих частей?
попытка выйти за пределы “феноменального мира” вылилась в формулировку важного для теории этой школы понятия “структура”, которое, однако, осталось в школе эмпирически неразработанным. Под структурами понимались как раз эти самые установки, диспозиции, потенции личности, “проявляющиеся” в психических переживаниях, а в целом — душа как субстанциональный носитель всех психических явлений. При этом индивидуальная структура души у каждого человека своя, однако можно найти общие черты структур души у членов одной семьи, одной нации, одной расы. Отсюда — вполне расистские выводы о “совершенстве” или “несовершенстве” тех или иных структур у представителей различных наций и рас, так импонировавшие гитлеровцам. Но это все уже были метафизические спекуляции, которые лишь констатировали проблему “трансфеноменальной реальности”, лежащей за пределами сознания, но не решали ее.
Однако лейпцигские психологи не “забывали” и сознание, которое изучалось ими с использованием как интроспекции, так и чисто объективных методик, и поэтому многие результаты этих исследований заслуживают внимания. 2. Единицы анализа
С: Теперь, очевидно, мы будем говорить о тех “единицах анализа”, которые выделяли в изучаемой реальности представители обеих школ.
А.: Верно. Единицами анализа в гештальтпсихологии считались “гештальты” как целостные образования, выступающие в феноменальном плане как “фигуры” на некотором “фоне”. С: Опять какие-то абстракции!
А.: Иногда легче показать, чем объяснить. Что ты видишь на рисунке 8?
С: Линии, сгруппированные по две, а одна линия - самостоятельно, то есть справа одна линия без “пары”. В общем, вижу четыре узкие полоски и одну линию, которая полоски не образует.
А.: А почему ты объединяешь линии в одно целое именно тогда, когда расстояние между линиями меньше, чем расстояние между группами?
С: Как же иначе? Постой, да, можно увидеть эти линии сгруппированными иначе, когда расстояние между ними будет больше, чем расстояние между группами. Теперь я вижу четыре широкие полоски, но тогда левая линия остается без пары. Но это требует больших усилий.
А.: Гештальтпсихологи утверждали,
С: Вижу две палочки, соединенные друг с другом. Одна прямая, другая — крючок в виде буквы S.
А.: А почему ты не видишь два “крючка”, наложенные друг на друга, причем у каждого крючка один конец прямой? С: Не знаю.
А.: Здесь играет роль фактор “хорошего продолжения”, то есть стремление воспринимать наиболее простые и “напрашивающиеся” конфигурации. Гештальтпсихологи вообще считали, что в основе всех факторов восприятия лежит общий закон “прегнантности”, то есть тенденция “перцептивного поля” к структурированию наиболее простым, “экономным”, “симметричным” образом. С: А где здесь “фигура” и “фон”?
А.: А вот обрати внимание, как ты воспринимаешь элементы изображения на рисунке 10, ставшие “фигурой”, то есть предметом на некотором “фоне”.
С: А что здесь? Ваза на черном фоне… Постой, я вижу теперь черные лица на белом фоне, точнее, профили, смотрящие друг на друга… А теперь — опять ваза… Да, когда ваза воспринимается как “фигура”, она как бы “выпирает” из фона,
Диалог 8. Равно ли целое сумме своих частей?
находится впереди, а фон - сзади. Когда фигурой становятся профили, то, наоборот, белое воспринимается как бы сзади, а они впереди.
Рис. 10. Классический пример “обратимой фигуры”
А.: Были обнаружены и другие отличия “фигуры” от “фона” (См. [12; 13]). Кстати, эта ваза — пример так называемых обратимых фигур, отдельный элемент изображения которых может быть то фигурой, то фоном. В гештальтпсихо-логии обратимость объяснялась на основе “насыщения” от восприятия, то есть утомления определенных раздражаемых участков зрительной системы.
С: Все это крайне любопытно, но ведь это изучение восприятия на основе довольно ограниченного круга объектов — геометрических рисунков на плоскости. Разве можно распространять эти закономерности на восприятие вообще? И потом: нашли ли эти лабораторные исследования практическое применение?
А.: Сразу чувствуется хватка профессионала. Отвечу сначала на второй вопрос: нашли. Во время войны открытые в данной школе закономерности восприятия использовались при маскировке военных объектов; кроме того, были разработаны тесты, определяющие способность выделения той или иной фигуры при включении ее в более сложную, и эти тесты до сих пор применяются в психодиагностической и патопсихологической практике. Кстати, этими проблемами занимались и представители Лейпцигской школы. С: Значит, они тоже изучали гештальты как целостные структуры? А.: Да, однако они считали, что существуют и другие единицы феноменального поля, а именно — так называемые комплекс-качества (по аналогии с гештальт-качествами). С: А это что такое?