1904. Год Синего Дракона
Шрифт:
– Всё же здорово, что не успели поставить новый кессон, - прозвучал голос Мякишева, - иначе японский снаряд разбил бы не старый, а новый, и пришлось бы всё начинать с начала.
– Да, Андрей Константинович! Как гласит народная мудрость - 'Нет худа без добра'?
– Совершенно верно!
– улыбнулся Мякишев.
– Андрей Константинович, у меня к вам будет небольшая просьба!
– Слушаю Ваше превосходительство!
– Нужно подготовить данные по маневрированию японского флота сегодня, и по перекидной стрельбе. Желательно со схемами. Я думаю, на вечернем совещании у флагмана всё это очень пригодится.
– Есть! Если более не будет указаний, прошу разрешения отбыть в штаб для составления данного отчета.
– Добро, Андрей Константинович, поезжайте в штаб и подготовьте отчет. И, как только 'Петропавловск' вернется - передайте его Илье Сергеевичу!
– Есть!
– и, отдав честь, флагманский артиллерист развернул свою лошадь в сторону штаба.
А Вольф тем временем направился в сторону доков и мастерских. Хотя, по правде сказать, если о мастерских можно было действительно говорить во множественном числе, то
Но, оставались ещё два малых дока. Один из них, находившийся в Минном городке на полуострове Тигровый, имел довольно оригинальную конструкцию. В своё время он позволял спускать на воду и поднимать на хранение в специальном эллинге-гараже крупные миноноски или небольшие миноносцы - китайцы при помощи немецких инженеров создали весьма хитроумную конструкцию из множества рельсовых путей, перекатных тележек, лебедок, полиспастов и прочего. Но сейчас, частично разукомплектованное, это чудо инженерной мысли находилось в совершенно неработоспособном состоянии. С одной стороны - миноносок, для которых создавалось это сооружение, в Артуре сейчас не было, с другой стороны - база минных сил осталась без своего дока. Не только для ремонта, но даже для очистки подводной части любого миноносца требовалось занимать главный и единственный док. И если в мирное время с этой ситуацией ещё можно было мириться, то в военное... В общем, действовать предстояло незамедлительно. И советники действовали. Вольф как раз прибыл к тому месту у южной стенки Восточного бассейна, где во всю кипела работа людского муравейника. Сотни китайцев торопливо сновали туда-сюда, вынося в корзинах и вывозя тачками глинистую землю, другие месили раствор и подавали его в котлован, где каменщики ровными рядами укладывали кирпичную облицовку - четвертый артурский док, который на планах порта так и назывался: 'докъ для миноносцевъ', удлинялся буквально на глазах. Вольф вспомнил, в каком состоянии он впервые увидел это сооружение сразу по приезду сюда - заваленное всяческим хламом, с работающим через раз насосным хозяйством, и, самое главное - недостаточной длины, чтобы нормально принимать и ремонтировать современные контрминоносцы. За что в тот же день Греве поимел неприятный разговор. Очевидно, беседа всё же подействовала, поскольку уже на следующий день в малом доке начались работы. Сначала, естественно, не очень быстро, но, после пары волшебных пинков под некоторые золотопогонные зады, а особенно после того, как китайцы поняли, что быстрое и качественное выполнение работ нормально оплачивается, стройка в буквальном смысле закипела.
Глядя на всё это, Сергей испытывал чувство радости и удовлетворения. Ещё пара недель, и малый док сможет принимать истребители эскадры на ремонт.
И первый кандидат для этого уже есть - Вольф вспомнил силуэт четырехтрубного миноносца, что стоял сейчас, приткнувшись к отмели Тигрового хвоста возле эллинга для сборки 'соколов'. Первый трофей этой войны. Истребитель 'Акацуки'... Корабль, начавший эту проклятую войну...
Глава 15
27 февраля 1904г.
Дальний.
Ночной шторм давно уже стих и сейчас о нём напоминала лишь зыбь, что всё ещё накатывала свои холодные валы на камни волноломов Дальнего. Во внутреннем бассейне, борт о борт, стояли шесть артурских 'соколов' - 'Сердитый', 'Сильный', 'Расторопный', 'Смелый', 'Решительный' и 'Разящий' - флагман второго отряда миноносцев под брейд-вымпелом капитана второго ранга Гинтера. Рядом, у соседнего причала стояли две канонерские лодки - 'Отважный' и 'Гремящий'. Их девятидюймовые орудия пока что были самым мощным прикрытием порта. И ситуация ещё в течение месяца вряд ли изменится - раньше конца марта береговые батареи на подступах к Дальнему в строй не войдут, несмотря на все старания китайских рабочих и русских солдат и инженеров.
Вольф с тоскою взглянул в ясное вечернее небо: 'Господи! Неужели нельзя было, если уж так не хотелось сооружать укрепления вокруг 'открытого порта Дальний', хотя бы подготовить позиции для быстрой установки орудий на случай войны?! Ну почему у нас всегда вот так - пока гром не грянет...?' Грустно вздохнув, он вновь опустил взгляд с ясных небес на грешную землю. Хотя, если точнее - на воду. Где у стенки стояли ещё два приземистых серо-зеленых однотрубных корабля. 'Всадник' и 'Гайдамак'. Минные крейсера. Тупиковая ветвь развития военного кораблестроения конца уже ушедшего, девятнадцатого века. Корабли, построенные вопреки элементарной логике и здравому смыслу. Являясь легкой модернизацией неудачного проекта минного крейсера фирмы 'Шихау', корабли устарели ещё в самый момент подписания контракта на их постройку верфью Крейтона из финского городка Або. В то время, как ведущие страны уже вовсю строили миноносцы и истребители со скоростью 28-30 узлов, русские упорно заказали корабли для
Вот и Вольфу при взгляде на эти шедевры экономного русского судостроения, было так же 'весело'. Но, это было ещё не всё веселье. Даже получив такие неполноценные боевые единицы в состав своего флота, русские, с упорством, достойным лучшего применения, продолжали постройку подобных кораблей - последним из них стал 'Абрек', заказанный практически одновременно с 'Соколом' - чуть более крупная и, наконец-таки, двухвинтовая вариация на тему всё того же минного крейсера типа 'Казарский' фирмы 'Шихау'. Такой же несуразный тихоход... При воспоминании о подобном клиническом идиотизме, словарный запас пристойных слов у Вольфа быстро иссякал. А ругаться без надобности он не любил. Особенно, если руганью всё равно делу уже не поможешь... Поэтому предстояло крепко подумать, как из никуда не годных минных крейсеров получить, по возможности, более-менее сносные сторожевики...И, желательно, поскорее.
Передышку им Того даст неделю. Максимум - дней десять. Поэтому эти дни нужно было потратить с максимальной пользой для морской обороны Дальнего вообще и для кораблей Дальнинского отряда - в частности.
Сергей ещё раз обвел взглядом корабли новообразованного отряда легких сил в Дальнем. Десять вымпелов. Не густо. Но, для начала - хватит. Ведь для всех окружающих версия о том, что Дальний станет базой легких сил эскадры - основная и единственная. Вот пусть пока что эти легкие силы тут и базируются, готовя почву для более крупных кораблей.
Силы, конечно, с виду не ахти, но зато какой потенциал экипажей скрывали эти утлые скорлупки миноносцев да уже порядком устаревшие тихоходы - старая гвардия Тихоокеанской эскадры! Про себя сформировавшийся вчера отряд Вервольф уже окрестил 'Кузницей адмиралов'. И было отчего - на большинстве кораблей сейчас служили те, кому впоследствии предстояло принять на плечи 'беспросветные' погоны с черными орлами. Не считая 'полярного лиса татарской наружности', а по совместительству - вновь назначенного командира миноносца "Сердитый", Вольф вспомнил, как минимум, ещё пятерых будущих адмиралов - Иванова, командира 'Гайдамака', Криницкого - командира 'Сильного', Боссе - командира 'Решительного', конечно же - Бахирева - командира истребителя 'Смелый' и Цвингмана - командира канонерки 'Гремящий'.
Последний, к слову, получил в командование свою 'боевую черепашку' совсем недавно. До этого заслуженным кораблем, прожившим к этому моменту довольно долгую жизнь, командовал совершенно иной офицер - капитан второго ранга Петр Егорович Николаев.Как и многие, в Артуре он просто отбывал свой ценз. И всё бы ничего, если бы не война. В общем, как беспристрастно гласил Артурский 'матросский телеграф', Петр Егорович решил за благо сказаться больным при первых же намеках, что его кораблю придется участвовать в реальных боевых действиях. Понятно, конечно, что служба- не сахар, а сорок восемь лет - не тридцать... Но явно увиливать от командования боевым кораблем - одного этого уже было вполне достаточно, чтобы загреметь выслуживать весь оставшийся ценз в Николаевск. Или - в Петропавловск. Но тут, как на грех, Вольф вспомнил ещё кое-что из биографии этого офицера. То, как он проигнорировал приказание направиться в Талиенванский залив для поддержки сухопутных войск у позиции Циньчжоу. В результате только самая старая канонерка 'Бобр' с двумя миноносцами поддерживала правый фланг русской позиции в том несчастливом бою. А ведь это - офицер, командир корабля! Что самое грустное в этой истории, что за подобный 'подвиг' Николаева не то, что не расстреляли привселюдно на набережной Артура. Его даже не разжаловали. Отстранили от командования канонеркой и всю оставшуюся осаду крепости он ошивался вокруг да около госпиталей. В общем, в тот же февральский вечер, как Вольф вспомнил всю эту нелицеприятную историю, командующий Тихоокеанской эскадры был поставлен перед выбором способа лечения больного командира канонерки. Первый был довольно быстрым и предполагал применение свинцовых пилюль калибра 7,62мм, второй был более консервативен и предусматривал длительное лечение на курорте в устье Амура. Поскольку в данной истории до мая месяца и неисполнения приказа было ещё далеко, то Илья Сергеевич остановился на консервативном методе. На следующее же утро, после проверки соблюдения 'больным' режима лечения, ему тут же была вручена санаторно-курортная путевка в виде приказа по Тихоокеанскому флоту.