1918: Очерки истории русской Гражданской войны
Шрифт:
2. Неучастие неказачьего населения в управлении областью.
3. Возглавление войскового правительства генералом Калединым и обвинение его в контрреволюционности…
В настоящее время общеполитические условия в государстве вообще и на Дону в частности коренным образом изменились:
2. …Волею предыдущего круга постановлено привлечь все неказачье население к законодательству и управлению на равных с казаками условиях…
3. Генерала Каледина нет, а войсковое правительство, выбранное кругом 1-го созыва, сложило с себя полномочия…
Приняв во внимание все изложенное, войсковой круг желает знать точно и правдиво:
1. Какие же причины в настоящее время заставляют войска народных комиссаров быть на положении войны с Доном?..» [69]
Наивность этого наказа прямо непонятна, если не
69
Карлюгин К. Указ. соч. С. 207, 208.
Нужен был суровый урок большевика Саблина для того, чтобы развеять эти иллюзии.
Безграмотно составленный, но очень ярко отражающий эти настроения казачества протокол делегации круга, бывшей у командующего авангардами советских войск Юрия Саблина, гласит:
«Протокол 1918 г. 25 февраля 12 час. 20 мин. дня. Мы, нижеподписавшиеся (следуют подписи), обсуждали во просы, заданные мне (т. е. Саблину) вышесказанными делегатами, а именно:
1. Почему воюете вы с нами теперь, тогда как Каледина нет – он умер (застрелился)?
2. Войсковой круг старого созыва распущен во главе с правительством, и на 17 февраля назначен новый, который 19–20 февраля с. г. и собрался на новых началах…
4. На каких условиях бы вы прекратили войну с нами?
На второй вопрос последовал ответ: первый круг мы бы и не приняли и не разговаривали с ним… Затем имейте еще в виду обязательное условие: казачество, как таковое, должно быть уничтожено с его сословностью и привилегией, это обязательно…»
На четвертый вопрос – о прекращении войны – Саблин ответил: «При разоружении добровольческого и партизанского войска таковые должны быть немедленно удалены за пределы области Донского Войска и, самое главное, чтобы нам, когда будем входить в Новочеркасск, не иметь препятствий… – словом, чтобы не раздражать наших войск» [70] .
70
Протокол от 25 февраля 1918 г. переговоров делегатов круга с Главнокомандующим революционными войсками Северного фронта Ю. В. Саблиным // Донская летопись № 2. Док. № 5. С. 321.
Ответ был ясен. Существование казачества не входило в планы советского правительства. Увы, урок этот запоздал. В день подписания этого протокола советские войска уже вступили в Новочеркасск… Иллюзиям больше не было места, и донское казачество, если оно не желало собственной смерти и уничтожения, должно было начать вооруженную борьбу с большевиками. Так оно и поступило, потеряв, однако, лучшие месяцы полной дезорганизованности только что еще утвердившейся советской власти. Иллюзии мирного сожительства с советской властью дорого обошлись донскому казачеству.
Сформированные наспех, случайного состава, советские отряды в эшелонах, расходясь веером по главным железнодорожным магистралям от центра к периферии, ко второй половине февраля 1918 г. сломили сопротивление двух главных противников советской власти – Дона и Украины. На востоке оренбургские и уральские казаки принуждены были уйти в степи. На Северном Кавказе везде, кроме столицы Кубани, фактически установилась советская власть. Независимая Финляндия стала советской. Держалось еще только Закавказье, но и оно постепенно захлестывалось волной стихийно демобилизующегося Кавказского фронта.
Советские армии грозили Румынии, оккупировавшей Бессарабию.
За три с половиной месяца своего существования советская власть освоила почти всю территорию бывшей Российской империи. Находившиеся на территории России иностранные формирования или объявили нейтралитет (чехословацкий корпус), или были разоружены (польский корпус).
Оставалась непримиримой в своем желании вооруженной борьбы лишь горсть бойцов Добровольческой армии, ушедшая в задонские степи.
Казалось,
Такова была внешняя картина обстановки, сложившейся в России к концу февраля 1918 г.
Однако наряду с этими внешними успехами большевиков на западной границе России нависал грозный призрак австро-германского нашествия. «Ни мир, ни война», изобретенные Троцким, не решали судьбы переговоров в Бресте. И самое существование советской власти, не говоря уже о судьбах Украины, Финляндии и Прибалтики, в конечном счете зависели лишь от усмотрения германской Ставки.
Покоренное советской властью казачество не переставало оставаться той потенциальной силой, с которой большевики не могли не столкнуться при первых же попытках его окончательного порабощения.
Наконец, ушедшая в задонские степи горсть добровольцев становилась символом начала борьбы с большевиками и в общероссийском масштабе.
Глава 3. Австро-германская оккупация и 1-й Кубанский поход Добровольческой армии
Прекращение Брестского перемирия и переход в наступление австро-германцев. Переговоры большевиков с Румынией. Решение, принятое вождями Добровольческой армии в ст. Ольгинской (25–26 февраля 1918 г.). Брестский мир 3 марта 1918 г. Мир Центральных держав с Румынией и ликвидация румыно-советского конфликта. Движение Добровольческой армии к Екатеринодару. Уход Кубанской армии и правительства из Екатеринодара. Поворот Добровольческой армии за Кубань. Соединение Добровольческой армии и добровольцев Покровского и протокол 30 марта 1918 г. Штурм Екатеринодара и смерть генерала Корнилова (13 апреля 1918 г.). Подход германцев к границам Дона и восстание на Дону (апрель 1918 г.). Оккупация германцами Финляндии и Крыма (апрель 1918 г.). Отвод Добровольческой армии генералом Деникиным из-под Екатеринодара. Атака бронепоезда генералом Марковым под Медведовской. Поворот Добровольческой армии на Дон (29 апреля). Вступление немцев на территорию Дона. Захват Новочеркасска донскими повстанцами (6 мая) и Ростова отрядом полковника Дроздовского (5 мая). Вступление в Ростов немцев и донцов (7 мая). Защита Новочеркасска донцами и дроздовцами (8 мая). Возвращение Добровольческой армии в задонские станицы (4 мая).
Перерыв мирных переговоров в Бресте 10 февраля, вызванный заявлением Троцкого «ни мир, ни война», однако, не повлиял на решения германской Ставки. Несмотря на противодействие дипломатии, генерал Людендорф провел на коронном совете 13 февраля в Гамбурге прекращение перемирия с 17 февраля (т. е. по истечении недельного срока со дня заявления Троцкого, признанного предлогом для автоматического прекращения перемирия).
Людендорф главным образом опасался восстановления в России союзного фронта, и в то же время Германия и особенно Австро-Венгрия остро нуждались в русском сырье. «Для предотвращения возможности создания нового Восточного фронта большевиками, – пишет генерал Людендорф, – нужно было нанести короткий, но сильный удар, который к тому же должен был нам дать богатейшую военную добычу. Операции широкого размаха для этого не требовалось. На Украине нужно было подавить большевизм и создать там такие условия, которые бы позволили нам использовать ее и с военной точки зрения, и для получения оттуда зерна и сырья. Для этого нужно было продвинуться далеко в глубь страны. Наконец, для того чтобы воспрепятствовать поддержке России ее союзниками, нужно было задержать их войска и военные запасы на Мурманском побережье. Если бы это не удалось, нужно было считаться с возможностью появления англичан в Петербурге и их действий оттуда против нас. Для этого нам нужно было не допустить их закрепления в Финском заливе и, заняв Лифляндию и Эстляндию, продвинуться до Нарвы, для того чтобы отсюда всегда можно было свое временно на них воздействовать… При том же фронт от Двинска до Рижского залива требовал немногим менее войск, чем фронт от Двинска через Чудское озеро на Финский залив» [71] .
71
Ludendorff Е. Meine Kriegserinnerungen. Berlin, 1920. S. 447, 448.