1924 год. Наследница

Тюрин Виктор Иванович

– Хлопцы, стойте!
– негромко крикнул я.
– За нами уже никто не гонится!

Топот шагов сразу пропал, люди, до сих пор скрытые от меня темнотой, остановились. Даже на таком расстоянии я слышал, как они тяжело, с хрипами, дышат.

– Ты кто?
– негромко спросили меня.

– Сашко, - назвал я себя и очень обрадовался, узнав этот голос.
– Это я, Путник.

Подойдя к кучке людей, быстро обежал всех глазами. Шесть человек. Из наших не было Молчуна и Славика, а также двух людей Жареного.

– Ждать никого не будем. Пошли, - резко, даже как-то категорично, заявил Тимофей.

Спустя

три часа мы перешли советскую границу и оказались на той стороне. Промокшие и усталые, мы не останавливались ни на минуту, подгоняемые страхом, но при этом шли осторожно, с оглядкой, вслушиваясь и вглядываясь в темноту. Всем хватило одного раза, поэтому никто не хотел наскочить на новую засаду, но новое несчастье нас не минуло, Жареный неожиданно поскользнулся на мокрой траве и вывихнул ногу. Наше движение сразу резко замедлилось, даже несмотря на то, что тучи рассеялись и сразу посветлело. Вскоре Тимофей замедлил шаг, а потом и совсем остановился.

– Отдыхаем час, хлопцы.

Хрипло дыша и покачиваясь от усталости, контрабандисты бросали на землю носки и падали на землю. Приходить в себя люди стали только минут через десять. Потянуло табачным дымком, послышалось бульканье, разливали водку, начали раздаваться шепотки. Внимание ослабло, настороженность пропала. В этот момент один из людей Жареного встал и направился по нужде в кусты. За ним встал Анджей, видно, по той же надобности. Не успел он сделать и пары шагов, как вдруг ударили выстрелы. Краем глаза я еще успел ухватить, как парень Жареного замер на секунду, чуть наклонился вперед, а затем просто рухнул, без звука, лицом в траву, а Анджей, застонав, завалился набок. В следующую секунду мгновенно сработавшие боевые рефлексы прижали меня к земле, а пальцы сжимали, снятый с предохранителя, кольт. Мне хватило слов Славика, чтобы понять, здесь рассчитывать на милосердие не приходится.

В следующее мгновение раздался громкий мужской голос, который скомандовал: - Жыва ?сталі! Рукі ?гору!

Судя по наступившей тишине, контрабандисты не торопилось вставать, за исключением одного, который, видно поддавшись панике, бросился бежать. Раздался выстрел, затем вскрик, перешедший в хрипение. Это стрелял третий бандит, сидевший отдельно от остальных. Он прятался в кустах, в метрах пятнадцати от меня. В следующее мгновение я направил ствол на место, где прятался налетчик и дважды нажал на спусковой крючок. Следом послышался короткий, резко оборвавшийся вскрик и глухой удар, упавшего на землю тела. Двое других бандитов, сидевшие в засаде, явно растерялись, потому что иначе как глупостью нельзя назвать выкрик-вопрос: - Митька?!

В ту же секунду еще две пули ушли в направлении, только что раздавшегося голоса. Крик боли, а затем протяжный стон. Я сразу перекатился, меняя позицию, что мне спасло жизнь. Пуля с силой рвануло плечо моего пиджака. Резкий разворот и выстрел в то место, где я успел засечь дульную вспышку. Резко оборвавшийся стон сказал мне, что цель поражена. Где-то впереди вдруг раздалось шуршание кустов, а затем послышался топот ног убегающего бандита. Вся перестрелка заняла всего несколько минут. Я снова сменил позицию, если еще кто-то из бандитов притаился и надумает пострелять. Наступила относительная тишина, нарушаемая только приглушенными стонами раненых.

– Есть кто живой?
– тихо спросил я.

– Есть, - раздался голос Тимофея.
– Это ты

их всех положил?

– Я.

– Дяденьки, это я, - вдруг раздался чей-то жалостный голос.

– Леха, ты?
– переспросил его Путник.

– Я. Дяденьки, не убивайте меня, пожалуйста.

– Заткніся, дурань!
– строго прикрикнул на него Тимофей. Резко вскочив на ноги, я повел стволом по сторонам. Вслед за мной поднялся Тимофей и тоже осторожно огляделся. В его руке тускло блеснуло лезвие ножа. Меня очень сильно интересовала личность предателя. Обходя носки, я подошел к нему. Это был Жареный, он лежал, уткнувшись лицом в траву, а в его руке был зажат наган. Спустя минуту ко мне подошли Тимофей и Леха.

– Почему?
– спросил я у них.

Никто мне не ответил, оба только отрицательно качнули головами, дескать, к этому делу мы никак не причастны. Тимофей не стал задерживаться у трупа и подошел к раненому Анджею.

– Куда попали?

– В бедро. Боженька милостивый, как жжет-то сильно, мочи нету. Дапамажыце, хлопцы.

Тимофей распорол штанину ножом и уверенно занялся раной. Ему на помощь пришел Леха Молодой. Пока они вливали в рот Анджея разведенный спирт и занимались обработкой раной, я быстро прошелся по кустам, осмотрел тела бандитов. Мне не нужно было щупать пульс, трогать сонную артерию или заглядывать в зрачки - эти двое были окончательно мертвы. Седой и тот бледный молодой парень с ухоженными усиками.

"Значит, сбежавший - Бульдог".

Подошел к Тимофею, тот как раз занюхивал рукавом пиджака, после нескольких добрых глотков разведенного спирта. Ни слова не говоря, протянул мне фляжку.

– Не хочу. Ты Седого знал?

– Кто это такой?

– Иди посмотри, - и я мотнул головой в сторону кустов.

Спустя несколько минут он вернулся и сказал: - Знал, еще как знал, эту паскуду. Мы ведь с ним вместе начинали. Он уже тогда гнилым душой был, злопамятный и жадный. Даже не помню, когда я его последний раз видел. Полгода, а может и более. А ты его откуда знаешь?

– Судьба свела. В первый день как приехал, морду ему набил.

– Он что решил тебе так отомстить?

– Почему мне?
– удивился я.
– Сам от Славика слышал про бандитов, которые грабят контрабандистов.

– Значит, судьба вас свела, чтобы каждый получил, что заслужил, - с философским подтекстом заявил Тимофей и снова приложился к фляге.

– Только не могу понять: почему бандитов было так мало?

– Их трое, да у Жареного, думаю, подручный был. А тут есть что брать. Товар богатый. Только теперь нам надо отсюда убираться. Место глухое, да мало ли кто мимо шел.

– Подручный? Может это Леха?

– Не. Не. Это не я, - заблажил парень и упал на колени.
– Дядька Тимофей ты же у меня на свадьбе гулял! Ты меня, который год знаешь!

Тимофей, и так злой, как черт, грубо обругал парня, а я так просто отмахнулся от него.

– Все, уходим.

Мы и так толком не отдохнули, а после того, как прошли версту, таща двойной груз и раненого, полностью выдохлись. Когда я предложил бросить или спрятать где-нибудь чужие тюки, на меня контрабандисты посмотрели, как на сумасшедшего. Видя, что я не в курсе, Тимофей мне разъяснил, что по негласным законам контрабандистов, в таких случаях товар купцу не сдается, а просто оставляли себе, в качестве вознаграждения за риск и страх.