1953. Ликвидация Сталина
Шрифт:
Однако Иннокентий Володин тогда, в конце лета и осенью 1951 г., предупреждал американцев: это не конец! Собственно, он еще 22 марта говорил: следует ждать важных событий, политических, военно-политических или чисто военных, и не только в Корее. Причем связаны они будут поначалу не с эскалацией, а, напротив, с ослаблением военной напряженности. Но это будет обман.
Американцы не поверили, спросили: откуда вы, всего лишь государственный советник первого класса, то есть полковник, знаете планы высшего руководства страны? Но вот предсказание сбылось: СССР предложил переговоры. Вообще, рисковал Иннокентий Артемьевич, на крайние меры шел, чтобы ему поверили…
Тем временем империя ГУЛАГа
Но больше всего напугало восстание заключенных на Сахалине. Тех самых, что тоннель под Татарским проливом строили. Опять-таки: пусть это, собственно, и не восстание, а всего лишь голодовка, ну а что будет, если американцы в самом деле в случае войны Сахалин блокируют?
В общем, надо было что-то срочно решать с «капиталистическим окружением». Поэтому Иннокентий Володин теперь с полным сознанием своей правоты предупреждал: «Будут новые действия. Теперь – напротив, связанные с эскалацией, а не с мирными инициативами». На вопрос о том, какие именно, ответил: «Пока не знаю, когда. Не знаю, где. Не знаю, какие именно, хотя очевидно, что военного характера. Но будут, это точно».
Какие же были основания для таких утверждений?
Прошло всего десять дней с начала мирных переговоров, как 20 июля прославленный Нарком военно-морского флота времен войны (занимавший этот пост с 1939 по 1947 г.) Н.Г. Кузнецов снова назначен военно-морским… теперь уже не наркомом, а министром. Сам по себе это был столь же неординарный шаг, как назначение Г.К. Жукова командовать столь напоминающим по своим природным условиям Канаду Уральским округом. Но назначениями дело не ограничивалось. Начало планирования строительства в СССР авианосцев тоже приходится на этот период ( Закорецкий К . Третья мировая война Сталина. С. 426–428). Спрашивается, и зачем Сталину авианосцы понадобились?
А в дневниках Берия – запись от 24 июля 1951 г.: «Королев доложил, успешно запустили в космос собачек. Спрашиваю, так уж и в космос. Он говорит, а 90 километров это уже космос… Спрашиваю: «Теперь человека запускать будешь?» Он смеется, до человека еще далеко» (орфография и пунктуация оригинала . – В. К. ). Сергей Кремлев в комментарии отмечает, что запуск двух собак состоялся 22 июля в герметичной кабине. Всего в 1951 г. состоялось девять таких пусков, из них пять успешных, на высоту до 87 км. Наверху собаки катапультировались и на парашютах спускались обратно. Геофизическая ракета В-2А была запущена на расстояние 212 км с полезным грузом 2200 кг, В-5-В – на 512 км с грузом 1300 кг ( Берия Л.П. С атомной бомбой мы живем! С. 140–141).
24 сентября 1951 г. состоялся башенный взрыв атомной бомбы в СССР. А уже 18 октября была сброшена с самолета тридцатикилотонная атомная бомба ( Закорецкий К . Третья мировая… С. 100).
31 октября Сталиным был одобрен только что разработанный реактивный бомбардировщик Ту-95. И уже через две недели начато
Любопытно, что в бериевских дневниках в указанное время мы видим, насколько я мог заключить, самую продолжительную по времени лакуну – с 24 июля по 6 ноября 1951 г. Правда, возможно, это опечатка и следует читать вместо «6 ноября» – «6 октября» (т. е. Х вместо XI, месяцы в дневниках Лаврентия Павловича обозначены римскими цифрами): дело в том, что дальше идут записи под октябрьскими датами ( Берия Л.П. С атомной бомбой… С. 135, 140–141).
Что же планировал Сталин? Почему он то сначала затеял мирные переговоры, то вдруг тут же явно готовится к эскалации войны?
А. Никонов приводит такую бытовую ситуацию: «наехали» на мужика (его знакомого Пашу) трое громил. Он понимает, что силой их не победишь: хоть он и был крепеньким парнем, а главное – хорошо обученным драться, но понимал – силы не равны. Потому вступает он в переговоры. Мол, типа, «чиво вы ребята, давайте спокойно разберемся патамушта мы все тут нормальные люди» (орфография и пунктуация оригинала . – В. К. )… Идет расслабляющий треп, «глаза опущены, руки расслабляюще делают какие-то успокаивающие вялые движения, размеренная речь: бу-бу-бу»… и вдруг со стороны Паши следует сокрушительный удар, на полуслове, из самой неудобной позы, «вырубающий» одного из его собеседников. Тут же – второго. Тут же – третьего. И все, здоровые бугаи, каждый из которых в честной драке мог Пашу по стенке размазать, валяются «в отключке» ( Никонов А . Бей первым! М. – Спб., 2010. С. 109).
Вот и Сталин после осени-зимы-весны 1950–1951 гг. понял: нахрапом и наскоком тут, на Дальнем Востоке, не возьмешь. Тем более при начинающихся проблемах в тылу. И решил предложить начать мирные переговоры по Корее, чтобы под их прикрытием в то же время готовить внезапный удар. Вот и товарищ Мао туда же: с одной стороны, в начале лета 1951 г. предложил перемирие, причем в этот раз, в отличие от предыдущих «мирных» предложений, вопрос об установлении на Тайване коммунистической власти и/или об обеспечении за КНР места Китая в ООН предполагалось ставить только для того, чтобы «поторговаться» с Америкой. А с другой стороны, готовился китайский коммунистический вождь в августе 1951 г. нанести в Корее сильный внезапный удар ( Торкунов А.В. Загадочная война. Корейский конфликт 1950–1953 гг. С. 165–166). Тогда удар не состоялся: одернули «старшие братья» из Москвы, сказав, что не ко времени. Сталин сам готовил удар, попозже, да зато и поосновательней! Но ведь и сама советская сторона еще 5 июля заявила, что больше не ставит условием подписания перемирия вопрос о представительстве КНР в ООН или о Тайване ( Ванин Ю.В. Корейская война и ООН. С. 222–223).
Обратим внимание на некоторые внешнеполитические шаги того времени. 8 сентября 1951 г. в Сан-Франциско был подписан мирный договор союзников с Японией. СССР отказался его подписывать, и Закорецкий рассматривает этот отказ как необходимость сохранить со Страной восходящего солнца состояние войны. И одновременно советская сторона утверждает, что Япония «оккупирована Соединенными Штатами» (об этом речь пойдет чуть ниже). Ну, чтобы советские люди не удивлялись, когда на Японию внезапно нападем (хотя это был явный перебор, ибо кого и чем тогда в Советской стране можно было удивить) ( Закорецкий К . Третья мировая война Сталина. С. 275).