2 Разбойник с большой дороги
Шрифт:
А сама легко пошла впереди, не желая смотреть на разочарованное лицо франта, в которого неожиданно превратился бывший отшельник. И упорно отказываясь даже мысленно признавать себя слишком строгой и неуступчивой. В конце концов, она же подписала обязательство не встречаться с ним три года, и никто пока этого правила не отменил. Вот вернется завтра разбойник, тогда и станет понятнее, остаются ли в силе старые порядки.
А чуть позже, заваривая для Тэри чай и искоса поглядывая на букет, который при расставании муж умудрился вручить ей так многозначительно, словно собрал собственноручно,
Слишком уж легко удалось ему вырвать у нее свидание, не приложив к тому особых усилий и не мучаясь ни сочинением убедительной речи или сонета. И не затратив ни медяка или собственного труда на приготовление хотя бы простенького подношения.
И это значило только одно, за годы, проведенные в замке Ульгер, Бет совершенно отвыкла думать о себе как о достойной счастья и мужского внимания женщине, и не изменила своего представления до сих пор. Хотя и видела по утрам в зеркале очень привлекательную молодую особу, да и заинтересованные взгляды придворных тоже заметила. Но не сочла их ни важными... ни нужными, по ставшей правилом привычке отложив устройство собственного счастья на неопределенный срок.
И если честно признаться самой себе, то и не хочется ничего менять... слишком это хлопотно и непросто. Времени и сил и обычных, и душевных, возьмет очень много, а принесет ли хоть какую-то радость - неизвестно. Зато непременно принесет заботы и тревоги, вот в этом можно и не сомневаться.
А у нее сейчас тренировки и учеба, обязанности старшины и фрейлины, да еще и обязательное переодевание не менее трех раз в день. Придворным дамам непозволительно приходить к завтраку и обеду в одном и том же платье. К тому же и девушки нуждаются в ее помощи и советах, и за Карлом нужно приглядеть, ее светлость маркиза Ольмия Дарве Ульгер сляжет, если с сыном случится беда.
Но самая ее главная забота - это Тэри, так неосмотрительно позволившая себе влюбиться в мужчину, с предельной откровенностью избегающего даже шутить с кадетками, или отпускать им комплименты. Самый верный признак того, что он не желает и думать ни о серьезных романах, ни о мимолетных интрижках. И значит придется неусыпно следить за воспитанницей, помнит Бет, на какие поступки может толкнуть боль и отчаяние неразделенной любви.
Вот поэтому и не станет она ни о чем с ним договариваться, с этим неожиданно свалившимся на нее мужем. Но на свидание пойдет... просто из вежливости. И сразу же скажет ему чтобы зря не тратил на нее время и не надеялся ни на какие любезности. А лучше всего пусть возвращается в столицу и радуется жизни.
Бетрисса придвинула к постели Тэрлины маленький столик, поставила на него чайничек и чашку с чаем, и поспешила в свои покои, привести себя в порядок.
Переодеваться она не стала, многие мужчины считают простое желание женщины быть нарядной или опрятно одетой хитрой ловушкой, сооруженной с единственной целью, заполучить их в свои объятия. А некоторые очень внимательны к тому, как выглядит пришедшая на свидание женщина, и даже составили для себя целый справочник тайных намеков и знаков. И как Бет подозревает, ее муж как раз к таким и относится.
Поэтому герцогиня Лаверно решительно смыла с лица и пудру и помаду, приколола парик с самой простой причёской и сняла все украшения, кроме скромного колечка. А затем
– Бет?
– Сидевшая в общей гостиной Октябрина мрачно изучала огромную корзину роз, перевитую шелковыми лентами и серебряным шнуром.
– Муж желает поговорить, - не стала скрывать старшина, - отказаться было неудобно.
– Если хочешь, я могу тебя позвать, - предложила герцогиня Сарнская, - но немного позднее... мне намекнули, что скоро в мою честь прозвучит серенада.
– Лучше бы я послушала, как поет Мишеле, - вздохнула Бетрисса, - все хвалят его голос. А звать меня не нужно, я там долго не задержусь. Не о чем мне с ним разговаривать, а утром на тренировку.
– Судьба зла, - безнадежно вздохнула Окти, - лично я лучше послушала бы дядюшку, он всегда знал очень интересные истории.
– Я бы поменялась, - усмехнулась Бетрисса, - но боюсь, Мишеле никогда не простит мне этой шутки.
Герцог Лаверно ждал жену в трех шагах от двери, и Бетрисса с первого взгляда рассмотрела, что он успел переодеться. Теперь на нем были более простые на вид, но не менее дорогие темно-серые штаны и рубашка на тон темнее, с почти незаметной, изящной вышивкой на плечах и вороте. На поясе висел лишь небольшой кинжал в скромно украшенных ножнах, а на левом запястье красовался старинный золотой браслет, заявляющий всем о том, что его владелец уже связан священными узами.
– Спасибо, - шагнув к жене, очень серьезно произнес Тайвор, взял ее руку и поднес к губам, коснувшись дрогнувших пальцев бережным поцелуем, - идем.
Бетрисса на миг смешалась, не найдя в ответ достойной шутки или замечания, а потом было уже поздно: герцог уверенно вел её между вазонами и колоннами к полянке, на которой любила завтракать ее величество. К удивлению её светлости сегодня здесь было светлее чем обычно, весело трепетали язычками алые свечи в бронзовых бра и подсвечниках, расставленных на маленьких столиках.
– Как мне стало известно, - подведя жену к одному из кресел, доверительно сообщил Тайвор, - вечерний чай все решили пить в своих покоях, и нам никто не помешает.
Легко придвинув к ногам Бетриссы загадочно накрытый салфеткой столик, герцог сдернул белоснежную ткань и взгляду девушки предстало неожиданное зрелище. Стол был сервирован для чаепития и судя по безукоризненно расставленной посуде и букетам - занималась этим выученная горничная. Чашек оказалось только две и сам собой напрашивался невеселый для ее светлости вывод, герцог заранее все продумал и договорился с прислугой.
Значит, помрачнела Бет, Лаверно даже не сомневался в своем умении убеждать женщин, и ей только казалось, будто выбор делает она. На самом деле все уже было решено за нее.
– Я заранее попросил накрыть к чаю, - словно угадав ее мысли, спокойно объяснял Тайвор, устраиваясь напротив, - и если бы ваша светлость отказала мне, то позвал бы Карла.
– Когда он уезжает?
– поняла намек Бетрисса и нахмурилась еще сильнее.
Нет, она не боялась, что маркиз может рассказать герцогу о ней нечто предосудительное, Карл был честен и прям и не любил злословить и сплетничать. Особенно о родичах и тех, кого считал своими друзьями. Да и кроме того, ни одной из ее тайн он попросту не мог знать.