200 лет С.-Петербурга. Исторический очерк
Шрифт:
Ростъ Петербурга въ царствованіе Александра I лучше всего опредлится изъ слдующихъ данныхъ. Населеніе города къ концу царствованія достигло 425 тысячъ, слдовательно почти удвоилось. Домовъ къ тому времени насчитывалось до 8 тысячъ, стоимостью свыше 80 милліоновъ руб. Бюджетъ города, не достигавшій въ начал царствованія 1 милліона, къ концу царствованія превысилъ 3 милліона.
II. Первое столтіе Петербурга въ 1803 г. – Наводненіе 7 ноября 1824.
Въ 1803 г. исполнилось первое столтіе существованія Петербурга, и было торжественно отпраздновано въ годовщину его основанія, 16 мая. Какъ и подобало, торжество сосредоточилось около личности великаго создателя столицы. Вокругъ его конной статуи на Сенатской площади собрано было 20 тысячъ войска; церемоніальнымъ маршемъ прошла гвардія передъ памятникомъ, преклоняя предъ нимъ знамена. Императоръ Александръ лично командовалъ парадомъ. Отсюда церемоніальное шествіе направилось въ Петропавловскій соборъ, гд на гробницу Петра возложена была большая медаль, поднесенная по случаю юбилея городскими сословіями.
Не забытъ былъ при этомъ и историческій ботикъ Петра Великаго, извстный подъ именемъ "Ддушки русскаго флота". Его подняли на бортъ 110-ти-пушечнаго корабля "Архангелъ Гавріилъ", поставленнаго на Нев противъ памятника. У ботика стояли на часахъ четверо современниковъ Петра, столтніе старцы. Одинъ изъ нихъ, бывшій при Петр морскимъ офицеромъ, хорошо помнилъ великаго царя. Другой носилъ въ свое время за Петромъ межевые шесты, когда тотъ измрялъ болотистую мстность подъ Петергофомъ. Онъ благоговйно хранилъ серебряный рубль, пожалованный ему царемъ.
Памятникъ Петру, домикъ его на Петербургской сторон и дворецъ въ Лтнемъ саду были разукрашены флагами, и вечеромъ освтились огнями. Иллюминованъ былъ и весь столтній городъ.
Въ послдніе годы царствованія Александра I Петербургъ постило памятное бдствіе: у ноября 1824 г. произошло сильнйшее изъ всхъ наводненій, затоплявшихъ столицу въ теченіе двухъ столтій. Въ 1777 году, какъ мы уже знаемъ, вода въ Нев поднималась на 10 Ґ футъ выше обычнаго уровня; въ 1824 г. подъемъ воды достигалъ 12 ф., и потому затоплено было еще боле обширное пространство.
Бурная, ненастная погода еще наканун предвщала готовившееся бдствіе. Шелъ дождь, дулъ съ моря холодный юго-западный втеръ. Барометръ разомъ упалъ на цлый дюймъ. Одинъ современникъ очевидецъ разсказываетъ: "Въ 7 часовъ вечера (6 ноября) я уже видлъ на адмиралтейской башн сигнальные фонари для предостереженія жителей отъ наводненія. Въ ночь настала ужасная буря; сильные порывы юго-западнаго втра потрясали кровли и окна, стекла звучали отъ плесковъ крупныхъ дождевыхъ капель. Безпечные жители столицы спокойно почивали. Съ разсвтомъ мы увидли, что вода чрезвычайно возвысилась въ каналахъ и сильно въ нихъ волновалась. Сначала появлялись на улицахъ только люди, вышедшіе изъ домовъ своихъ за длами; но около 10 ч. утра, при постепенной прибыли воды, толпы любопытныхъ устремились на берега Невы, которая высоко поднималась пнистыми волнами и съ ужаснымъ шумомъ и брызгами разбивала ихъ о гранитные берега. Когда жители Адмиралтейской стороны еще не предвидли несчастья, низменныя мста, лежащія по берегамъ Финскаго залива и при усть Невы, были затоплены, и жители Гавани, Канонирскаго острова, Гутуевскаго, деревень: Емельяновки, Тентелевой и казеннаго Чугуннаго завода близъ Екатерингофа, терпли бдствіе. Невозможно описать того ужаснаго явленія, которому были свидтелями люди, бывшіе въ это время на берегу Финскаго залива и чудесно спасшіеся отъ гибели. Необозримое пространство водъ казалось кипящею пучиною, надъ которою распростертъ былъ туманъ отъ брызговъ волнъ, гонимыхъ противъ теченія и разбиваемыхъ ревущими вихрями. Блая пна клубилась надъ водяными громадами, которыя, безпрестанно увеличиваясь, наконецъ яростно устремились на берегъ. Множество деревянныхъ построекъ не могли противостоять огромной масс воды и съ трескомъ обрушились. Люди спасались, какъ могли, въ уцлвшіе дома, на бревнахъ, плавающихъ кровляхъ, воротахъ и т. д. Многіе погибли, какъ и домашній скотъ и пожитки. Вода безпрестанно прибывала, и наконецъ ринулась на весь городъ. Въ одно мгновеніе вода полилась черезъ края набережныхъ рки и всхъ каналовъ, черезъ подземныя трубы она хлынула въ вид фонтановъ.
"Трудно представить себ смятеніе и ужасъ жителей: погреба, подвалы и вс нижнія жилья тотчасъ наполнились водою; каждый спасалъ что могъ и выносился наверхъ, оставляя въ добычу вод свое имущество. Нкоторые, слишкомъ заботливые о вещахъ и товарахъ, погибли въ погребахъ; толпы народа, бывшаго на улицахъ, бросились въ дома, другіе спшили въ свои жилища, но прибывшая вода принудила ихъ искать спасенья, гд кто могъ. Кареты и дрожки, которыя сперва разъзжали по вод, начали всплывать и спасаться на высокихъ мостахъ и по чужимъ дворамъ. Въ первомъ часу пополудни весь городъ, за исключеніемъ Литейной, Каретной и Рождественской частей, былъ залитъ водою, везд почти въ ростъ человка, а въ нкоторыхъ низкихъ мстахъ (какъ напримръ на перекрестк большой Мщанской и Вознесенской улицъ и у Каменнаго моста) боле нежели на полторы сажени.
"Разъяренныя волны свирпствовали на Дворцовой площади, которая съ Невою составляла одно огромное озеро, изливавшееся Невскимъ проспектомъ, какъ широкою ркою, до самаго Аничковскаго моста. Мойка, подобно всмъ каналамъ, скрылась отъ взоровъ и соединилась съ водами, покрывавшими улицы, по которымъ неслись лса, бревна, дрова, мебель. Вскор мертвое молчаніе водворилось на улицахъ. Около двухъ часовъ появился на Невскомъ проспект, на двнадцати весельномъ катер, военный генералъ-губернаторъ графъ М. А. Милорадовичъ, для поданія помощи и ободренія жителей. Нсколько небольшихъ лодокъ прохало по Морской, и еще большой катеръ съ нсколькими людьми разнаго званія, спасшимися отъ погибели на берегу Невы, причалилъ къ дому Косиковскаго. Близь Смоленскаго поля, на Петербургской сторон и вообще въ мстахъ низкихъ, занятыхъ деревянными строеніями, вода смыла послднія до основанія, и улицы загромоздила лсомъ, дровами и даже хижинами; кое-гд лежали изломанныя барки; одно парусное судно большой величины, съ завода Берда, очутилось въ Коломн, возл сада католическаго митрополита. На Нев вс мосты были сорваны, за исключеніемъ Самсоніевскаго и соединяющаго Каменный островъ съ Петербургскою стороною. Каменные и чугунные мосты вс уцлли,
Картина разрушенія была такъ необычайна и ужасна, что поразила воображеніе современниковъ. Нкоторые сходили съ ума отъ горя и ужаса. Въ запискахъ очевидцевъ сохранились подробнйшія черты событія, надолго оставшагося въ памяти петербургскихъ жителей. "Зимній дворецъ, говоритъ одинъ современникъ, какъ скала стоялъ среди бурнаго моря, выдерживая со всхъ сторонъ натискъ волнъ, съ ревомъ разбивавшихся о крпкія его стны и орошавшихъ ихъ брызгами почти до верхняго этажа. Мосты были сорваны и разнесены на части; два тяжелые плашкоута сли на гранитный парапетъ противъ Лтняго сада. На площади противъ дворца – другая картина: подъ небомъ почти чернымъ, темная вода вертлась какъ въ огромномъ водоворот; по воздуху, высоко и быстро крутясь, носились широкіе листы желза, сорванные съ крыши новаго строенія Главнаго штаба; буря играла ими какъ пухомъ; два длинные деревянные тротуара, поперекъ между заборовъ недоконченнаго зданія, сдлали плотину, на которую волны упирали съ ревомъ, и достигнувъ высоты ея, полились въ Малую Милліонную {Малой Милліонной называлась часть Большой Морской, отъ арки Главнаго штаба до Невскаго проспекта.}; въ Большую Милліонную, черезъ узкій переулокъ, выходящій на Неву, вдвинуло водою огромную барку, перегородившую улицу. Люди, застигнутые водою, лзли въ окна, на фонари, цплялись за карнизы и балконы домовъ, прятались на вершинахъ деревъ, посаженныхъ вокругъ бульвара, садились на имперіалы каретъ".
Громадныя опустошенія произведены были на товарной бирж на Васильевскомъ остров. Тамъ вода смыла до 300 тысячъ пудовъ сахару, столько же пудовъ соли, унесла вина въ бочкахъ и ящикахъ на полмилліона рублей, муки и другихъ товаровъ на многіе милліоны. Посл наводненія толпы народа долго хозяйничали на бирж, собирая ведрами образовавшуюся отъ размокшаго сахара патоку.
Грозная картина наводненія изображена Пушкинымъ въ его поэм "Мдный Всадникъ":
Рдетъ мгла ненастной ночи, И блдный день ужъ настаетъ. Ужасный день! Нева всю ночь Рвалася къ морю противъ бури, Не одолвъ ихъ буйной дури… И спорить стало ей не въ мочь. По утру надъ ея брегами Тснился кучами народъ, Любуясь брызгами, горами И пной разъяренныхъ водъ. Но силой втра отъ залива Перегражденная Нева Обратно шла гнвна, бурлива, И затопляла острова. Погода пуще свирпла; Нева вздувалась и ревла, Котломъ клокоча и клубясь, — И вдругъ, какъ зврь остервенясь, На городъ кинулась. Предъ нею Все побжало, все вокругъ Вдругъ опустло… Воды вдругъ Втекли въ подземные подвалы; Къ ршеткамъ хлынули каналы — И всплылъ Петрополь, какъ Тритонъ, По поясъ въ воды погруженъ. Осада! приступъ! Злыя волны Какъ воры, лзутъ въ окна; чолны Съ разбга стекла бьютъ кормой; Садки подъ мокрой пеленой, Обломки хижинъ, бревна, кровли, Товаръ запасливой торговли, Пожитки блдной нищеты, Грозой снесенные мосты, Гробы съ размытаго кладбища — Плывутъ по улицамъ. Народъ Зритъ Божій гнвъ и казни ждетъ. Увы! все гибнетъ: кровъ и пища. Гд будетъ взять? Въ тотъ грозный годъ Покойный царь еще Россіей Со славой правилъ. На балконъ Печаленъ, смутенъ вышелъ онъ И молвилъ: "съ Божіей стихіей Царямъ не совладть". Онъ слъ, И въ дум скорбными очами На злое бдствіе глядлъ. Стояли стогны озерами, И въ нихъ широкими рками Вливались улицы. Дворецъ Казался островомъ печальнымъ. Царь молвилъ – изъ конца въ конецъ, По ближнимъ улицамъ и дальнимъ, Въ опасный путь средь бурныхъ водъ Его пустились генералы — Спасать и страхомъ обуялый, И дома тонущій народъ.Правительство спшило на помощь народному бдствію. Въ каждой части города учреждены были особые комитеты для раздачи пособій. По улицамъ развозили хлбъ и одежду; устроены были временные пріюты для оставшихся безъ пристанища. Александръ I пожаловалъ милліонъ рублей для бдныхъ; щедрою рукою сыпались и пожертвованія частныхъ лицъ; всего было собрано боле четырехъ милліоновъ рублей. Государь лично посщалъ мста, наиболе пострадавшія отъ наводненія, утшалъ и одарялъ несчастныхъ «Какими потоками слезъ – пишетъ одинъ очевидецъ – орошалъ ангелъ нашъ, при вопл и рыданіи окружавшихъ его несчастливцевъ, пережившихъ наводненіе, какъ онъ утшалъ ихъ, самъ неутшный».