30 сребреников
Шрифт:
— Простите ваше преосвященство, простите, я заработался, — показал я горы разобранного и протягивая руки к Бартоло, который закинул меня себе за спину.
— Ничего страшного сын мой, — легко улыбнулся он, не обращая больше внимания ни на кого, кроме меня, — идём, нас ждут.
Бартоло понёс меня рядом с ним и священнику явно я был интересен, поскольку он почти сразу, как мы вышли из зала аккуратно спросил.
— Мне интересно синьор Иньиго, почему возле вашего стола было больше всего аккуратно сложенных писем.
—
Священник хмыкнул, и заметил.
— Его преосвященство знаменит своим желанием поспать.
Я отвечал ему на вопросы, пока мы не подошли к двери зала его канцелярии, едва не столкнувшись в дверях с выходящим оттуда кардиналом.
— Учитель! Вы вернулись! — радостно завопил я, выглядывая из-за спины Бартоло.
Кардинал Виссарион широко улыбаясь, перекрестил епископа, который сопровождал меня и подойдя ближе, погладил меня по голове.
— Я смотрю ты времени зря не терял, сын мой, — тепло улыбнулся он мне.
— Надо же было чем-то занять время в отсутствии латыни и греческого, — закивал я головой, с широкой улыбкой на лице, для посторонних это была ужасная гримаса, но учитель знал, что это такая моя улыбка, поэтому он лишь рассмеялся.
— Я привёз с поездки несколько интересных свитков, так что жду тебя в гости в обычное время, — кивнул он.
— Я надеюсь вы в ближайшее время никуда не уедите? — запереживал я, — а то я чувствую, что начинаю скучать по Платону.
— Всё в руках божьих Иньиго, — пожал он плечами, — и желании папы.
— Тогда в обычное время, — согласился я и он простился с нами.
Когда кардинал отошёл, епископ с ещё большим интересом посмотрел на меня.
— Кардинал Торквемада, кардинал Виссарион, епископ Жозе — у вас большой список приличных знакомств, для столь юной личности, как вы, — улыбнулся он.
— Ой ваше преосвященство, он очень небольшой, как по мне, — скромно заметил я, — даже если добавить к нему кардинала Борджиа, и то по мне он будет всё ещё слишком мал.
— Начинаю понимать, почему Жозе именно меня попросил вас встретишь, — задумчиво сказал он, но не стал ничего уточнять, поскольку вскоре мы вошли в канцелярию моего учителя арабского и иврита, и я мгновенно понял, что попал в давно отлаженный и работающий механизм.
Всё было поделено на чёткие квадраты, столы стояли строго под табличками, на которых были написано на латыни названия стран, и священники, а также просто мирские служащие, которые там находились, работали в поте лица. Гонцы или люди заносили и уносили пачки писем, не было ни очереди, ни спешки, сразу было видно, что всё работает как часы.
— Ваше преосвященство, у его преосвященства сейчас камерленго, — к нам подбежал
— Что-то случилось, так что давай я пока покажу тебе сам, что у нас и как устроено.
— Конечно ваше преосвященство, — согласился я.
Он начал свой рассказ, как почта поступает к ним, как проходит первичное распределение по направлениям и в дальнейшем уже попадает к сотрудникам, кто хорошо знают ту страну, за которую они отвечают.
— У Его святейшества, а также Римской курии обширная переписка, — объяснял епископ, — всё должно быть доставлено и отвечено.
— У меня просто нет слов от восхищения, ваше преосвященство! — качал я головой, — всё так толково устроено, что просто зависть берёт!
— Может тогда вам устроиться к нам? — поинтересовался епископ, — я бы с радостью взял к себе такого исполнительного молодого человека.
— Его преосвященство Торквемада явно с какой-то целью послал меня на нынешнее место, — я извиняющее покачал головой, — не хотелось бы предавать его доверие.
— Согласен сын мой, — не стал повторять свою просьбу он.
Мы около часа гуляли по залу, где он рассказывал и показывал уже подробности их работы, а я всё впитывал в себя, запоминая детали. Когда мы практически закончили, из кабинета показались два человека, при виде которых тут же все поднялись со своих мест.
— Сидите, — тот, что был в кардинальской мантии с лицом больше воина, чем кардинала из-за множественных шрамов, отмахнулся от почестей и люди вернулись на места. Зато он заметил меня в обществе епископа.
— Ваше преосвященство, — удивился он, смотря на нас, — что тут происходит?
Мы были вынуждены подойти к нему и Бартоло вместе с епископом низко ему поклонились, поцеловав перстень на протянутой руке.
— Мой ученик ваше преосвященство, — с улыбкой сказал сеньор Жозе, — я пообещал ему показать, как работает наша канцелярия.
— А-а-а, протеже Торквемады и Борджиа, — кивнул тот и заинтересованно смотря на меня, спросил на латыни, — и как вам?
— Идеальный механизм ваше преосвященство, — ответил я на этом же языке, — прекраснее зрелища, я просто не встречал в своей жизни.
На лицах обоих епископов появились улыбки, а кардинал удивлённо хмыкнул, моя латынь была явно лучше его, и он это понял. Не знаю зачем, но он стал говорить мне быстро примеры сложения, вычитания, умножения и деления, а я также быстро стал давать ему ответы.
Когда он остановился и посмотрел на епископов, которые вооружившись бумагой и перьями, всё это проверяли, то они кивнули, показав ответы, которые полностью совпадали с моими.
Кардинал удовлетворённо покачал головой.
— Заглядывайте к нам почаще сеньор Мендоса, — сказал он и не прощаясь, пошёл на выход, оставляя меня с двумя весьма удивлённым епископами.