30 сребреников
Шрифт:
— Каким же сеньор Иньиго?! — удивился он тому, что я отказываюсь от денег.
— Вы научите меня банковскому делу, — заявил я, — никаких секретов открывать я не прошу, просто хочу знать то, что знают ваши работники, а именно, как устроено банковское дело у Медичи, лучших итальянских банкиров современности!
Если я хотел ему польстить, то у меня это явно получилось. Джованни раздулся от гордости словно жаба и тут же согласился. Мы с ним договорились, что я посещу его, как только переведу записку, на этом и расстались. Он умчался к себе, а я ждать прихода сеньора Альберти, чтобы попросить его найти мне учителя флорентийского диалекта. Как
6 ноября 1454 A. D., Рим, Италия
— Сеньор Джованни, — я посетил филиал банка Медичи, и Алонсо передал банкиру записку с переводом того, что он хотел знать, — надеюсь источник разгадки этой записки останется для остальных неизвестным.
— Конечно синьор Иньиго, — он тут же спрятал бумагу и льстиво мне улыбнулся, — я и сам воспользовался вашей помощью только от безвыходного положения.
— Что же, свою часть сделки я выполнил, — намекнул я ему, на что Джованни тут же закивал головой.
— Как будет вам удобно сеньор Иньиго познакомится с нашей деятельностью?
Я задумался, поскольку неизвестная тяга к финансам присутствовала где-то у меня глубоко внутри, а главное в нейроинтерфейсе в ветке собственного развития «Финансы» имелись соответствующие серые квадратики со скрытыми пока технологиями, которые можно было открыть имея бонусные баллы, то я хотел лучше познакомиться с этим родом деятельности, который очень хорошо ложился на выполнение задания. Где, как не в банкинге проходит огромная куча денег через руки. К сожалению, сейчас я не мог ничего открыть из технологий банковского дела, поскольку с самого рождения счёт доступных для распределения баллов у меня был нулевой, я даже первый квадрат финансов открыть не мог чтобы узнать, что в нём!
— Думаю будет наиболее правильным, если вы устроите меня к себе на работу со свободным графиком и без оплаты, — выйдя из задумчивости решил я, — работая как простой клерк с нуля, я буду знакомиться со всем во время работы.
— Вы хотите работать, не получая за это деньги? — изумился Джованни, для которого моё предложение было явно выше его понимания, — разумеется я согласен!
— Буду приходить к вам в свободное от учителей время, — кивнул я, — вместе со своим секретарём. Поскольку я весьма ограничен в том, чтобы писать сам.
Тут я показал ему на свои подрагивающие руки.
— То делать это будет он, по моей подсказке, — объяснил я.
— Я получу не одного, а двух бесплатных работников?! — изумился он, услышав только то, что он услышал, — это просто какое-то чудо господне!
Моя уверенность в том, что банк Медичи, по крайней мере его Римский филиал является лучшим местом для изучения банковского дела стала стремительно улетучиваться. Как такой человек мог занимать столь высокий пост?!
С этими мыслями я покинул филиал банка и направился домой,
— Зачем же мы тогда будем там работать сеньор Иньиго? — он так же как и Джованни Торнабуони до него, был сильно удивлён моим предложением.
— Давай я скажу по-другому, — я понял, что в этом времени только я видел выгоду для себя в перспективе, — мы узнаем все их секреты и воспользуемся этим.
Вот в такой формулировке парню это уже стало понятно, на его лице расцвела улыбка.
— Сеньор Иньиго, я в деле! — заключил он, — только хочу вам напомнить, что я работаю до конца года и потом уезжаю в Феррару, чтобы продолжить обучение в университете. Нужную сумму на проживание я уже собрал, и всё благодаря вам!
— Я помню, особенно когда ты при этом читал письма от некой Лусии, — проворчал я, узнав наконец истинную причину стремления парня в университет Феррары и учёба была там точно не на первом месте.
Молодой парень густо покраснел, но стал спорить.
— Нет сеньор Иньиго! Мы с ней просто друзья!
— Да, да, — не стал я настаивать, — ладно покажи мой график, нужно будет туда внести ещё и работу.
Бартоло достал весьма забитый недельный график, который я научил его составлять и поддерживать, и мы с трудом втиснули нашу новую работу между моим изучением арабского и уроками кардинала Виссариона.
— Так, а куда мы втиснем арамейский? — задумался я, — завтра встреча с учителем.
Бартоло ахнул, взглянув на расписание, где времени оставалось только на еду, сон и перемещение между разными учителями.
— Подвинуть кардинала Торквемада? — задумался я о ставших не очень полезными для меня уроках богословия, поскольку чтобы совершенствоваться дальше мне нужна была практика полемики, а с кардиналом мы уже настолько хорошо знали друг друга, наши доводы и контрдоводы, что наши дискуссии часто заходили в тупик, так что просто изучая материал, без практического его применения, я чувствовал, что это меня не развивает так, как вначале.
— А он не обидится? — осторожно поинтересовался Бартоло.
— Вот это мы сегодня и узнаем, — решил я.
Как я решил, так и сделал, когда начался наш урок я вывалил ему то, что мне нужна практика диспутов с различными оппонентами, поскольку наши уроки богословия больше не развивают меня так, как я бы хотел. На моё удивление, кардинал вместо того, чтобы расстроиться, наоборот широко улыбнулся.
— А я всё думал, когда ты об этом скажешь Иньиго, — ответил он без малейшего признака гнева.
— Я давно об этом думал ваше преосвященство, — смутился я, — просто боялся, что вы обидитесь на меня.
— Иньиго, — Торквемада покачал головой, — я заинтересован в твоём развитии, так что буду только рад твоему совершенствованию.
— Тогда как это сделать? — удивился я, — мой возраст и состояние вряд ли позволят участвовать в чём-то серьёзном. Никто из взрослых не будет видеть во мне серьёзного противника.
— Я думал об этом, — кивнул кардинал Торквемада, — но способ есть, в Риме есть такая небольшая канцелярия, как Папская инквизиция, которая разбирает письма и доносы на разных людей или учёных, которые проповедуют еретические учения. Для этих задач доминиканцев и францисканцами привлекают к разбирательству трибуналов, поскольку мы одни из лучших, кто знает слово божье и может составить экспертное мнение по этим вопросам.