30 сребреников
Шрифт:
— Что с дочерью графа? — поинтересовался я, меняя тему.
— Просто побыла на ярмарке синьор и через три дня слегла. По всему телу выступили пятна и её лихорадит, — с грустью ответил он, — так что малышка угасает с каждым днём, что причиняет моему синьору ужасную боль.
— Надеюсь брат Иаков ей поможет, — кивнул я.
В большой замок мы въехали уже вскоре, так как ехать было и правда недалеко. Нас высыпала встречать куча слуг и Бернард сразу отправился обо всём договариваться. Я собирался остаться
— Вы позволите синьор Иньиго? — вежливо поинтересовался он.
Я кивнул и он поднял меня словно пушинку, хотя на самом деле так оно и было, моё тело было очень небольшим и худым, если не считать большой головы и горба. Аккуратно смотря под ноги, он пронёс меня по лестницам вверх и внёс в зал, где на креслах нас дожидалась супружеская пара. Седеющий, обрюзгший мужчина и красивая молодая девушка, младше его лет на двадцать.
— Синьор Иньиго де Мендоса, — представил меня синьор Таддео, — позвольте познакомить вас с графом и графиней Гаэтани.
Изумление, вот что было написано на их лицах и лицах тех, кто стоял полукругом за их стульями, но я так к этому уже привык, что мало обращал внимание. Такова была реакция на меня всех тех, кто видел меня впервые.
— Я благодарен богу, что судьба привела меня в этот прекрасный замок ваше сиятельство, — склонил я голову, находясь на руках синьора Таддео, — пусть и причина этого весьма печальна.
Мужчина грустно кивнул.
— Я не прошу от вас много синьор Иньиго, просто попробуйте сделать всё, что в ваших силах для спасения моей дочери. А пока можете отдохнуть, для вас уже подготовили комнаты.
— Прежде всего я бы хотел взглянуть на вашу дочь, — отрицательно покачал я головой, — а когда появится мой спутник, отец Иаков, пусть он присоединится ко мне.
— Я был бы плохим отцом, если бы отказался, — согласился он и показал Таддео отнести меня в нужные комнаты.
— Пока не прибудет мой управляющий, побудьте пожалуйста моими руками сеньор Таддео, — попросил я мужчину и тот тут же заверил меня в своей полной готовности помочь.
— Синьор Иньиго, я в полном вашем распоряжении, и даже не потому, что так приказал мой синьор, — горячо сказал он, — все души не чают в малышке Даниэле.
Потратив ещё минут десять на переходы, он внёс меня в комнату, где первое, что бросилось мне в глаза, так что врач, пускающий кровь малышке, которая и так была явно без сил.
— Прошу вас закрыть рану и покинуть комнату! — приказал я.
Тот приостановил сцеживание и изумлённо посмотрел на Таддео.
Мужчина постарался сгладить мои слова.
— Синьор доктор, прошу вас, дайте взглянуть на больную свежим взглядом.
— Чьим? Этого карлика? — изумился тот, — так меня ещё никто не унижал. Ноги моей не будет больше в этом месте!
Забинтовав ногу малышке, он собрал инструменты в свою сумку и гордо удалился. Таддео посмотрел на меня и в его взгляде чувствовалось осуждение.
Я ничего не стал объяснять, показал
— Значит так, — распорядился я, — первое — позвать слуг, чтобы выдраили комнату до блеска. Второе — заменили всё постельное бельё на чистое и тоже касается нижнего белья малышки.
— Всё сделаю синьор Иньиго, — кивнул тот.
— Дальше пусть принесут и поставят сюда вторую кровать, — продолжил я, что вызвало его удивление.
— Зачем синьор Иньиго? — удивился он.
— Я ребёнок и она уже заразила меня своей болезнью, — нехотя ответил я, — так что теперь я сам смогу экспериментировать на себе, а не на ней.
Мой ответ вызвал его изумление, но он не стал спорить и вскоре работа закипела, выполняя мои распоряжения. Я также приказал её временно укутать и ненадолго проветрить помещение, чтобы в небольшой комнате хотя бы не пахло потом и мочой. Так что когда прибыл брат Иаков и Алонсо, я находился в кровати, пусть и в другом конце комнаты с девочкой.
— Сеньор Иньиго? — изумился Алонсо увидев меня в кровати, — что происходит?
— Я заразился и скоро будут похож на неё, — хмуро ответил я, показывая на девочку пальцем, — так что будем лечить меня, а потом её, так хотя бы мы будем уверены, что лечение её не убьёт.
Монах, оглядевшись в чистой комнате, улыбнулся и повернулся ко мне.
— Святой отец говорил мне, что вы в совершенстве знаете латынь и греческий сын мой, — спросил он.
— Да, я читал оригиналы не только Платона, Аристотеля, Теофраста и Ксенофонта, — признался я, — но и Гиппократа с Галеном.
— И что вы почерпнули в них? — поинтересовался он.
— Что не нужно обескровливать больных, которые и так слабы, — буркнул я и приказал Таддео, который не понимал нас, поскольку мы говорили на латыни, — зарубите самую жирную курицу и варите её три часа. Мне нужен только бульон от этой варки, его принесите горячим, но не кипятком.
Тот кивнул и ушёл, а следом я распорядился Алонсо, чтобы он принёс мои вещи и переодел меня.
— Вы так уверены, что заболеете сын мой? — поинтересовался монах, подходя к девочке и опускаясь рядом с ней, чтобы начать молиться.
— Спорим? — поинтересовался я, — если выиграю я, то вы оставшийся путь проделаете в повозке, а если вы, то я пойду с вами рядом, ну на руках Алонсо конечно.
Старик не поддался на провокацию и лишь улыбнувшись спросил.
— Если вы знаете, как лечить больных, почему же тогда не помогли тому мальчику в деревне?
— Я не хочу нести ответственность за чью-то жизнь или смерть, — отрезал я, — я не господь бог.
— Почему же тогда согласились помочь здесь?
— Если вы не слышали отец, — раздражённо ответил я, — я буду лечить себя в первую очередь! А уж если будет помогать мне, то и её.