30 сребреников
Шрифт:
— Бернард дай мне бланк с индульгенцией, — попросил я наёмника, а у иудея попросил письменные принадлежности. Что тут же было сделано.
— Вот, — я показал ему отпущение грехов без имени, в котором поставил цифру «200» и описание за что: «убийство кардинала и ещё одного священника», — отправь дочь к нему, пусть умоляет, рыдает, но этот твой знакомый должен просить меня отпустить ему эти грехи.
— Он? Не я? — не понял меня ювелир.
— Я не могу отпустить грехи нехристианину, — я посмотрел на него, словно на идиота, покачав при этом головой, — так что если не хочешь ночевать в тюрьме вместе с семьёй, отправляй
Он кивнул, написал записку и вскоре девушка побежала по улице, а мы пошли в подвал.
Дверь пришлось выбить, так как она была заперта изнутри, а внутри в запахе испражнений, исходивших от стоящего в углу ведра, обнаружились искомые личности. Обнявшись, парень с девушкой стояли у стены, причём иудей держал кинжал, направленный в нашу сторону.
— Только попробуй оставить царапину на ком-то из моих людей, — префект даже не стал доставать меч, — и уже сегодня твой труп выставят на всеобщее обозрение.
Железо тут же задребезжало по полу, а парня заламывая руки и связывая, потащили в тюрьму, мне же с префектом досталась рыдающая девушка, упавшая без сил на пол.
— Я люблю его! — сквозь слёзы слышался её голос, — я не могу без него жить!
— Если он лишил тебя девственности, — философски заметил префект, — то твоё желание вскоре сбудется дорогая. Семья тебя отправит в монастырь.
Она зарыдала сильнее, так что его предположение явно имело место быть.
— Сеньор Амандо, — обратился я к нему, — её нужно доставить в дом отца и взять с него расписку, что дочь получена целой и невредимой. Могу я вас попросить об этой небольшой услуге?
— Разумеется синьор Иньиго, — кивнул он и отдал приказ.
Вскоре девушку, укрыв плащом увели, и мы стали дожидаться возвращения дочери ювелира. Она вернулась через час с испуганным человеком, который увидев Бернарда, меня и стражу, хотел было дать дёру, но его поймали и представили передо мной.
— Деньги принесли? — поинтересовался я у него, на что он тут же закивал, доставая объёмный кожаный мешок.
— У вас когда-нибудь возникало желание убить кардинала и священника? — поинтересовался я у него, на что мужчина отрицательно замотал головой и стал уверять нас, что никогда в жизни не помышлял подобного.
— Ну, если вдруг соберётесь, то какое-то время в чистилище вас мучать за это не будут, — вручил я ему индульгенцию, а Бернард забрал у него деньги.
Я повернулся к иудею.
— Когда мы сюда пришли, вас здесь не было, дом был пуст, только в подвале были девушка и юноша-еврей. Ясно?
— Конечно синьор! — понятливо закивал он.
— Уходим, — забрал я всех, и вы вышли на улицу. Отойдя подальше, я попросил Бернарда пересчитать деньги и половину затем передать префекту. Который обалдел, увидев у себя в руках подобную сумму.
— Сеньор Амандо, — обратился я к нему, — во-первых, я рад, что именно вас глава города дал мне в помощники и я благодарен вам за бескорыстную помощь, которую оказываете мне вы и ваши люди, во-вторых, распределите эти деньги между своими людьми, в соответствии с тем, как вы считаете правильным, они достойные люди, которые заслуживают достойную награду. Ну и в-третьих, я надеюсь на дальнейшее сотрудничество только с вами, а не другими префектами районов, которые меня от чего-то невзлюбили.
— Синьор Иньиго, — тот спрятал деньги и склонился в поклоне, — если при нашей первой встрече,
— Тогда до завтра сеньор Амандо, — склонил я голову, — впереди у нас ещё много работы.
Поклонившись друг другу, мы с ним разошлись.
Глава 29
Дни потекли за днями: аресты, отправки людей в тюрьму, массовые продажи индульгенций, что вообще-то не сильно поощрялось церковью в открытую, но кто будет спорить с инквизитором? В общем на мой счёт в банке Медичи деньги потекли уже приличной рекой. Люди выкупали свою свободу, тратя на это любые деньги. Мне это было неприятно делать, но осознание того, что будет, если мы вернёмся без денег к новому папе и с деньгами, заставляло меня наступить на робкие внутренние возражения и продолжать зарабатывать деньги.
Вскоре на дыбу попал и тот говорливый дворянин, который дерзил инквизиторам при первом допросе, когда против него набралось достаточно письменных доказательств, так что я решил спуститься и посмотреть, как он выкручивается сейчас. Выкручивали на дыбе теперь скорее его, а мне наблюдение за страданиями человека, даже того, кто меня взбесил никакого удовольствия не доставило, мне стало его лишь жаль. Так что миролюбивые голоса инквизиторов, с ровно тем же тоном обращавшиеся к нему, что и при первом допросе, пробрали меня до самых костей и я отчётливо понял, что их работа, точно не по мне. Для этого нужно было быть не только фанатиком веры, а оставаться при этом ещё и справедливым человеком. Я понял, почему все, кто здесь видел брата Иакова за работой, стали восхищаться им. Этого трудно было не сделать, видя его ровное и главное равное ко всем отношением без капли превосходства над любым человеком. Он любил всех людей и искренне считал, что приносит им пользу, возвращая их души обратно в лоно Матери церкви, даже если при этом их приходится пытать. Это конечно восхищало, но и страшило одновременно, было такое чувство, что ты снизу смотришь на скатывающуюся на тебя горную лавину. Именно такое чувство лично во мне вызывал теперь он.
Собравшись уходить из камеры пыток, я был остановлен им.
— Да брат Иаков? — повернул я к нему голову.
— Выйдем на минуту брат, — он показал мне пройти дальше и когда мы остались только втроём, он обеспокоенно заметил.
— Синьор Франческо начал называть имена, кто состоит вместе с ним в секте вальденсов.
— И какая проблема? — поинтересовался я.
— Мы должны будем расследовать эти дела, но они близкое окружение короля, — тихо сказал он.
— М-м-м, — задумался я, — нужно этот момент обговорить с ним, дабы не вышло неприятностей уже нам.
— Я был бы благодарен за это брат Иньиго, — благодарно вздохнул он, — я отлично знаю, что такое, когда светские власти решают прекратить сотрудничать с церковью.
— Ну да, этого бы точно мне не хотелось, — согласился я с ним, — сейчас у нас режим максимального благоприятствования и не хотелось бы нарушать сложившиеся хорошие отношения.
— Совершенно верно брат Иньиго, — согласился со мной инквизитор.
— Зайду-ка я к нему через моего нового «друга», архиепископа Ринальдо, — решил я и мы расстались с отцом Иаковым, который пошёл обратно в камеру пыток.