35 килограммов
Шрифт:
– За десять тысяч лет бумага должна была истлеть.
– Люди, поклонявшиеся ему, покрыли их защитными заклятьями.
Фуэго захлопывает сундук, кладет на него какой-то свиток.
Я смотрю на сундук, потом на графа.
– И что вы хотите взамен?
Граф медленно поднимается.
Его движения плавные, неестественные - будто он не идёт, а плывёт по воздуху. Он приближается к решётке, и теперь я вижу: под капюшоном нет лица.
Только бурлящая мгла.
И два горящих глаза.
– Моя вещь. Моё сокровище.
Его голос
– Верни её. Отними, если придётся. Убивай, если понадобится, - он указывает пальцем в перчатке на стоящего рядом с ним здоровяка в белых доспехах, - Фуэго будет неподалёку. Следить. Помогать, если понадобится. Когда найдёшь вещь - отдашь ему.
Я смотрю на рыжего здоровяка, он не сводит с меня глаз с моего появления в комнате. Киваю ему.
Граф осматривает меня с головы до ног. Его взгляд останавливается на сумке, висящей у меня на плече.
– Интересная… зверушка.
Я содрогаюсь. Звук его голоса - это не просто речь. Это что-то глубже, древнее. Что-то, что заставляет инстинкты кричать: БЕГИ.
Липкий ручеек бежит по лицо. Провожу рукой – кровь.
Но я стою на месте.
– Вам нравятся деньги старого мира, - говорит Лоренцо, пока граф отходит назад.
– Вы получите их. В десять раз больше того, что видите перед собой. Как только граф получит назад вещь, которую у него украли.
– А что именно мне искать?
– спрашиваю я.
– Поймёшь, когда найдёшь, - отвечает граф и исчезает за дверью, следом за ним выходит рыжий.
Свет в комнате становится чуть ярче, едва человек в капюшоне исчезает.. Переводчик следует за ними.
– Эй, - окликаю я их.
– Вы забыли сундук.
Тот так и стоит у клетки, в шаге от меня.
Лоренцо оборачивается.
– Это вам. Считайте авансом за услуги.
Дверь закрывается за ними.
Я остаюсь один.
Медленно опускаюсь на корточки, протягиваю руку к сундуку.
Дергаю замок – заперто. Ну разумеется. Взгляд скользит к свитку. Беру его, разворачиваю, хотя и понимаю, что не умею читать на местном.
Буквы на листе вспыхивают и, казавшиеся непонятными, каракули, будто бы выцарапанные когтями, обретают очертание понятных мне букв.
Договор.
Заказчик вручает Исполнителю аванс, в размере 1000 единиц артефакта №142 по каталогу Трихверхена-Маркса, за оказание помощи в поиске предмета, украденного у него из ячейки 287б банковского хранилища Островной Гильдии Монетоторговцев. Исполнитель в ответ обязуется оказать всю возможную помощь в поиске. В случае, если предмет не будет найден или если Заказчик посчитает необходимым отменить заказ, аванс должен быть возвращен Заказчику в полном размере. Если возвращение аванса окажется невозможным, Заказчик в праве потребовать от Исполнителя компенсацию, в размере, соответствующем сумме аванса.
Внизу
Капля крови падает с лица на лист бумаги и ярко вспыхивает, запечатлевшись на листе.
Хмыкаю. Смазываю палец кровью с лица, прикладываю к месту подписи.
Вспышка – и бланк договора исчезает в воздухе.
Замок на сундуке щелкает.
Я открываю крышку.
Пачки долларов холодные на ощупь, будто их только что вынули из морозилки. Стодолларовые банкноты. Полные пачки.
Сумка на моём плече жужжит громче.
Я начинаю перебрасывать купюры внутрь.
Она заглатывает их жадно, как голодный зверь.
– Ну что, - бормочу я, - теперь ты довольна?
Сумка отвечает вибрацией. И где-то в глубине, среди шёпота и жужжания, мне кажется, я слышу смех.
– --
Я проторчал в переговорной пару часов, прежде чем про меня вспомнили.
Стражники толкают меня в спину, и я вновь оказываюсь в общей камере. Дверь с грохотом захлопывается за моей спиной, а замок щёлкает с таким удовольствием, будто сам наслаждается моментом. Внутри пахнет сыростью, потом и кислятиной.
– Когда нас кормить-то будут?
– кричит кто-то из угла. Голос хриплый, злой.
– Жрать уже охота!
Стражник за дверью фыркает:
– Обед уже накрыт в ресторане на первом этаже. Приятного аппетита.
Они хохочут и уходят, оставляя нас в тишине, нарушаемой только урчанием пустых желудков.
Я возвращаюсь на скамью рядом со стариком. Он сидит, сгорбившись, его седые волосы слипаются от сырости, а пальцы дрожат, когда он разворачивает потрёпанный платок. Внутри - кусок хлеба, засохший по краям, но всё ещё съедобный.
– Жена передала, - бормочет он, разламывая хлеб пополам.
– Знала, что на пересылке плохо кормят.
Он протягивает мне половину. Я беру её механически, даже не глядя, и начинаю жевать. Хлеб жёсткий, но хоть что-то.
Мысленно я возвращаюсь к разговору с графом. Его слова - нет, даже не слова, а что-то вроде царапин на стекле моего сознания - до сих пор отдаются в висках. Он хочет свою вещь. Не деньги, не драгоценности - что-то другое. То, что Гарра унёс из хранилища.
Гарра.
Он - ключ. Кто сжёг «Красного Петуха»? Где Ворон? Почему я здесь? Всё это сходится на нём.
Я доедаю хлеб, смотрю на старика. Он медленно жуёт свою половинку, будто растягивая удовольствие. У меня в животе урчит - этого явно мало.
– Сегодня мы неплохо заработали, - говорю я, хлопая себя по животу.
– Нужно отпраздновать.
Сумка на моём плече жужжит, будто соглашаясь.
Достаю телефон, пишу заявку:
«Две большие пиццы и шесть бутылок пива "Балтика"»