365 сказок
Шрифт:
Казалось бы, ещё секунда — и она обернётся сорокой, белое с чёрным, рванётся ввысь, расчерчивая, разбивая белую холодность пустого холста.
— Полагаешь, стоит всё-таки прогуляться по городу? — я не отводил взгляд, будто не хотел пропустить самый миг превращения, но она только повернулась ко мне, всем телом, усмехнулась лукаво.
— Тогда ты точно узнаешь какие-нибудь тайны. Но разочаруешься или нет — этого я сказать не могу.
Да уж, тайны могли открыться и воодушевляющие, и разочаровывающие. Трудный выбор,
— Пожалуй, лучше останусь.
Первые тяжёлые капли упали мне на плечи, скользнули слезой по её лицу, крупными пятнами расцветили серо-жёлтую поверхность песчаника, из которого были плиты площадки.
— В ливень? — она протянула ладонь. — Или пойдём?
Но дождь почему-то казался мне лучшей компанией, чем город.
— Нет, — отозвался я. — Пусть с тобой и приятно болтать.
— Это лесть, — заключила она и… действительно взлетела, обернувшись сорокой так быстро, что я и не увидел переходных форм.
Ливень разошёлся, мгновенно промочив меня, дорожка, ведущая к городу, обернулась ручьём, а я перевёл взгляд на гряду холмов, по которой и пришёл сюда. Где-то там затерялась другая дверь, меньше, ненадёжнее, но в то же время более манящая.
***
Я долго шёл под косыми струями дождя, оскальзываясь на размокшей глине и хватаясь за колючий кустарник, чтобы удержаться на ногах. Но за порогом двери меня ожидало уютное тепло, камин и негромкий шум таверны для странников. Ещё одни мирок, который незаметно превратился в перекрёсток.
Здесь можно было встретить кого угодно, отсюда можно было уйти в любую реальность. Но я только заказал чай с яблочным пирогом и присел за столик, стоящий ближе всего к живому огню.
Не успел я сделать первый глоток — а мне принесли заказ действительно быстро — как распахнулась дверь в противоположном углу большого зала, и внутрь проскользнула та самая девушка-птица.
— Хэй, Сорока! — окликнул её из-за стойки хозяин таверны.
— Я ненадолго, — она повела плечами, будто извиняясь. — Совсем ненадолго. Просто дождь.
И прошла к моему столику, смело усаживаясь на стул напротив.
— Так ты всё же странница? — уточнил я.
— Нет, совсем не как ты, — Сорока скосила на меня глаза, но потом перевела взгляд куда-то за меня, точно выглядывала других знакомых. — Я привязана к тому миру, но… Могу бывать и в других.
— Так что же город?
— Он несотворён, — откинувшись на спинку стула, она прикрыла глаза и договорила: — Ты стоял на холме и всё думал, думал… Наверняка сравнивал его с чем-то. С чем?
— С картиной.
— Вот, что-то вроде того, да, — она кивнула своим мыслям. — Поначалу ты бродишь по улицам, удивляясь их красоте и тишине, а потом — раз, поворот! — и ты на изнанке. А там ничего и нет. Только рваный холст да пятна краски.
— Жаль, —
— Да, мне тоже жаль. И потому я ищу творца. Не знаешь такого? — теперь Сорока опять смотрела на меня.
— Ну уж если встречу, направлю к тебе. Тут как раз хорошее местечко, чтобы говорить о делах, — уверил я её.
— Спасибо, — в голосе Сороки звучала неподдельная искренность. — А теперь — пора.
И вспорхнула, умчалась сквозь распахнувшиеся двери. Я видел, как хозяин таверны качнул головой.
Кончился чай и пирог, я расплатился и вышел на залитую закатным огнём улицу. Вечер дышал теплом, летом — этот мирок был благодушным и гостеприимным. А где-то там, где всё ещё никуда не ушла недорисованная весна, также лил дождь.
Несмотря на яркость и теплоту заката, мне стало и холодно, и бесприютно, точно на самом деле я что-то утратил или чего-то не приобрёл. Странное чувство сжало сердце, не собираясь отпускать.
И тогда я шагнул наугад, желая только, чтобы любая дверь открылась и пропустила без лишних хлопот. Уже секундой спустя вокруг меня загорелись огни ярмарки, всё зазвенело, рассыпалось смехом, зашлось фейерверками.
Почти опустошённый, я встал в тени, гадая, почему же оказался именно здесь. Над шатрами высилась надпись. Она парила прямо в воздухе, напитанная магией и силой воображения «Ярмарка обещаний».
В таком мире я был впервые, но и тут моё любопытство, словно погасшее под весенним дождём, не подняло голову. Однако я всё же сделал над собой усилие и приблизился к шатрам, лоткам с карамельными петушками и воздушными шариками, вступил в царство сладкой ваты, гомона и шального веселья.
Бродить, почти не затронутым карнавалом, оказалось непросто. Наверное, я озирался тревожно без всякой причины, слишком часто вставал в сплетении теней, чересчур явно шарахался от акробатов, клоунов и прочей артистической братии, но в итоге путь привёл меня на тихую площадку, чуть в стороне от всей кутерьмы.
Тут был фонтан, и я присел на каменный парапет, чтобы чуть отдышаться.
— Сорока послала? — рядом возник мальчишка, разукрашенный клоуном, взгляд его был проницателен и серьёзен.
— Наверное можно и так сказать, — не стал я спорить, хотя будто бы сам делал выбор, когда свалился именно в этот мир.
— Опять ищет того, кто дорисует город, — мальчишка сел рядом, покачал головой. — Кого-то искать бессмысленно. Нужен тот самый.
— А кто же — тот самый? — перепросил я.
— О, ты его знаешь, наверняка знаешь, иначе Сорока бы не подбросила тебе билетик сюда.
Удивительно, но, пошарив по карманам, я нашёл билет — плоский, выточенный из дерева тонкий кружок с изображением яркого шатра. Странный, с такой гладкой поверхностью, точно тысячи рук уже касались его до меня.