365 сказок
Шрифт:
— Ты должен забрать, — повторила она, — потому что я сама не могу, а ты…
— А я — странник и…
— Шаман, — отрезала она. — И потому.
Что ж, и такое бывало.
***
Вдоль ручья земля была влажной, жадно причавкивала, мечтая поймать сильнее, заполняла следы водой, точно похищала их, навсегда забирая себе. Из покатых берегов выступали тонкие, паутинчатые ручейки. Тут всё пронизывали родники, я удивлялся только тому, что ручей ещё не превратился в крупную полноводную реку.
Однако можно было
Когда же лес по берегам стал более редким, а впереди замаячил яркий до белизны свет, я подумал, что если луг не является тем, что она мечтала найти, значит, моё путешествие останется безрезультатным.
Вдруг я пошёл не в ту сторону?
Но компас внутри, упрямый и нервный, не дрожал, не метался, уверенно указывая именно сюда.
Деревья расступились, разлился и ручей, а я застыл в шаге от солнечной яркости, на границе тени. Передо мной раскинулся луг, пестрящий цветами, гудящий, жужжащий, перекликающийся тысячами голосов.
Не сразу я набрался сил шагнуть туда, снова в объятия солнца.
За лугом темнела кромка леса, так что место, наверное, было подходящим. Теперь пришлось осматриваться пристальнее, со всем вниманием, сопротивляясь жаре… что продолжала пахнуть птичьим пухом.
Я щурился и приставлял ладонь козырьком, пока не привык. А стоило привыкнуть, и я разобрал, что в центре луга стыдливо кутаются в травы серые камни, схожие с плитами. Монолитные блоки, будто великан строил себе жилище, но разрушил его в приступе ненависти. Можно было его понять, если тут из лета в лето стоит такая погода.
Пробравшись к блокам, я оглядел их, не понимая, что же тут такое. Что я должен забрать? Но Птица не давала мне никаких пояснений. Разве что запах перьев, напитавшихся жаром солнца, стал ярче.
Обходя монолиты один за другим, я видел на них полустёртые надписи, но не мог прочесть, вряд ли они помогли бы мне с задачей. Но когда я прошёл к самому дальнему от ручья, то нашёл… гнездо.
Сплетённое из трав, оно издали было совсем неприметным, теперь же я рассматривал, как тонко оно сделано, выложено пухом, мягким даже на вид. Хотелось коснуться и в то же время этого точно не следовало делать. Размер же его впечатлял. В нём можно было поместить крупную собаку, и никак не получалось представить, какая птица сплела такое.
Ладонь потяжелела, и вскоре я удерживал шаманский клинок, хоть пока и не понимал, что заставило его появиться.
Птице нужен был именно шаман…
Склонившись к гнезду, я коснулся кончиком ножа мягкого пуха подстилки. Что-то
Скорлупа… если у него была скорлупа, мягко сияла. Оно больше напоминало овальный драгоценный камень, отполированный до зеркального блеска, но не только солнечные блики заставляли его разбрасывать зайчиков вокруг. Что-то светилось в глубине, внутри.
Я поднял его осторожно, двумя руками. Если Птица говорила не о нём, то здесь, в этой жаркой реальности, ничего другого больше не было. Ничего, что мог увидеть только Шаман.
***
Мне пришлось возвращаться к ручью, дверь ждала меня в тени деревьев, будто и ей не по вкусу оказался солнечный жар. Перешагнув порог, я ничего не увидел — свет ослепил меня и теперь перед глазами плясали зелёные пятна, не давая рассмотреть далеко не такую яркую гостиную.
— Ты смог! — услышал я голос Птицы.
— Похоже на то, — наконец я сумел увидеть её, всё такую же, с тем же дрожащим пером, воткнутым в высокую причёску.
— Прекрасно! — она бережно приняла у меня яйцо. — Очень скоро, очень…
— Птенец? — уточнил я, хотя внутри голос Шамана уже дал ответ.
— Мир! Мир! — она засмеялась, такая счастливая, такая крылатая. — Мир-мир-мир!
И пропала, потому что её собственная дверь не хотела ждать.
В воздухе остался только едва заметный запах… Птичьих перьев, согретых солнцем.
========== 207. Ключ. И странник ==========
Мягкий свет струился из-за приоткрытой двери. Я подошёл ближе, рассматривая её, появившуюся в моём доме так неожиданно и там, где никогда не ожидаешь найти никакой двери.
Похоже, это было приглашение.
Постояв на пороге, я сделал шаг вперёд, раскрывая створку шире. Передо мной раскинулся мир, полный сияния. Когда же я шагнул туда, то потерял всякое ощущение тела…
***
Быть светом оказалось так просто, я не мог сказать, двигался ли, но определённо был повсюду. Может быть, я скользил или, напротив, собирался каплями, а возможно рассеивался. У меня не осталось ощущений, с помощью которых я мог бы отследить это. Но не было и желания что-то анализировать.
Я освободился от назойливой и бурной части самого себя, что пыталась найти объяснение всему, с чем соприкасалась. Скорее всего, она уснула где-то в глубине меня или была здесь безмолвной, но сейчас я не стал скорбеть о потере.
Раскрывшись, развернувшись, насколько можно, я попытался охватить этот мир и осознать его. Здесь не было предметов, вещей, земли или неба. Не оказалось птиц, животных, хаотичных сознаний. Но что-то тут определённо было!
И я попытался найти это, разгадать ребус, с увлечением рассматривая всё вокруг и всё разом. Пока внезапно не сгустился облаком, которое ещё мгновение не чувствовало никакой телесности, а потом вернулось в материальную форму.