365 сказок
Шрифт:
Хмыкнув, я принялся бродить между стеллажей. Мне нравилось рассматривать, я перебирал браслеты, перстни и камни, рассматривал статуэтки, брал в руки кукол в дивных одеждах. Я трогал оружие, перелистывал книги, рассматривал перья невиданных птиц… Но вернулся к стойке, так ни к чему и не присмотревшись.
Старик между тем уселся на старый стул и прихлёбывал чай.
— Ничего? — спросил он, однако было ясно, что вопрос его ответа не требует.
— Видимо, моей мечты тут нет, — я провёл пальцами по компасу, стрелка
— Этот-то? Нет. Он указывает на дверь, — старик смерил меня взглядом. — Ну, ты понимаешь. На Дверь.
— Всегда? — так вот как мог бы выглядеть тот компас, что живёт и дрожит у меня внутри.
— Всегда, его ничто не собьёт с пути, — подтвердил старик.
— Неплохой подарок, — я уважительно погладил компас. — Но у меня такой внутри.
— Это я знаю, — он чуть отвернулся и внезапно выудил откуда-то из-за спины фигурку. Присмотревшись, я понял, что это черепаха. — Возьми-ка.
Удержав неожиданно тяжёлую каменную статуэтку в пальцах, я огладил плоскую голову, округлый панцирь и удивлённо глянул на старика.
— Красивая.
— Ага, — согласно кивнул он. — Возьми. Она твоя.
— И сколько с меня?
— Мечты покупаются не за деньги, — лениво отмахнулся старик. — Я не останусь внакладе.
— Не понимаю, что бы она могла значить для меня, — пояснил я, всё ещё удерживая черепаху на ладони.
— Так это же мечта. Поймёшь позднее, — он поднялся и размял затёкшие плечи. — Мне пора закрываться.
Я вышел из магазинчика, и его двери закрылись за мной. На витрины, как веки, опустились деревянные ставни. Солнце в городе заметно померкло, наверное, уже близился закат. Как много времени я оставил в этой лавочке…
Черепаха на моей ладони словно шевельнулась. Я машинально погладил панцирь, а потом сунул её в нагрудный карман. Пора было возвращаться домой.
Пока я шёл по тому же тёмному проулку, я словно слышал, как за моей спиной стены пришли в движение, как они смыкаются. И когда обернулся, уже остановившись на проспекте, сейчас залитом закатным сиянием, увидел, что от проулка не осталось даже лёгкого шрама. Теперь при всём желании я не мог бы отыскать тот магазинчик. Наверное. Мне почему-то показалось, что он сам найдёт меня, как только то будет действительно нужно.
Больше не задумываясь ни о старике, ни о странных вещицах, ни о черепахе, я отправился домой. Впереди лежал увлекательный путь через площадь и парк, мимо реки к маленькому мосту… И вечер так располагал к прогулкам.
Дома я появился только ближе к полуночи, оставил черепашку на каминной полке. Что за мечту она всё же воплощает собой?.. Интересную задачку на ночь подкинул мне старик.
Но глаза мои уже слипались, я лёг гораздо раньше, чем привык, и сон мой был глубоким, похожим на тёмную воду.
И всё
Пора было готовить террариум.
========== 055. Весна ==========
Весна заглянула в окно, робко уселась на подоконнике, зябко кутаясь в мягкую шаль. Ещё совсем юная, она, конечно, с каждым днём будет становиться всё ярче и всё прекраснее, но сегодня пока что больше похожа на угловатого подростка, на девочку, которой некуда идти.
Мы сидим рядом, слушаем ветер в пустых кронах деревьев, смотрим на пробуждающиеся звёзды и бегущие в небе облака и молчим. Ушедший Февраль уже забыт, Март носится где-то по крышам, пугает кошек и птиц…
Вечер удивительно спокоен, хотя весна и грустит. Ранняя Весна часто печалится.
Рядом с ней я чувствую время. Поток словно течёт сквозь меня, заполняет до краёв, перетекает и следует дальше.
В какой-то миг, в какой-то точке мы оказываемся вне времени. Мы оказываемся по ту сторону времени, и Весна смотрит мне в глаза.
— Здесь можно остаться на вечность, — говорит она. Но я знаю. И мне совсем этого не хочется, однако и уходить прямо сейчас, рваться в некое обратно тоже нет желания.
Мимо нас несётся ветер. Ветру всё равно, где мы находимся, он беспечно-южный, он несёт перемены.
— Отчего ты печалишься? — спрашиваю я, только чтобы поддержать угасающую искру разговора.
— Грустно провожать зиму, — пожимает она плечами. — А на самом деле у меня и нет причины. Да и так ли она нужна мне, весне?
— Может быть, действительно не нужна, — соглашаюсь я, хотя в глубине души продолжаю искать ответ на вопрос, который даже не кажется мне важным.
— Это ведь временно, — и она смеётся. Когда мы находимся в «здесь», в этом вполне определённом, но лишённом времени «здесь», шутка становится особенно острой.
Я тоже улыбаюсь, потом протягиваю ей ладонь. Пальцы Весны холодны, ногти короткие и словно искусаны. Я ни о чём не спрашиваю, просто прыгаю в талый снег и помогаю ей спуститься.
Будь здесь время, я промочил бы ноги. Но пока его нет, мы вольны бродить по лужам, сколько хотим. И это удивительное обстоятельство даёт нам возможность вдоволь натанцеваться — в тиши, под порывами ветра.
— Завтра город будет гудеть, что уже слишком яркое солнце, — говорит Весна, стараясь отдышаться от последнего круга танца.
— Город всегда чем-то недоволен, он всего лишь старый ворчун, — пожимаю я плечами. — А завтра может оказаться за целой вечностью.
— Это так, — она склоняет голову. — Можно тянуть это бесконечно…